– Ее хорошо знает Тысячеликий, а я постольку – поскольку. Все дела с ней делались через брата. А что там было?

Но Абсол еще не выговорился:

– Можешь прибавить себе еще один день рождения. Если бы ты не промахнулся, и хотя бы слегка коснулся столба, нас бы уже не было. Ты ведь в него хотел попасть?

– Я хотел попасть в цветок.

– Это и есть столб джинджи. Приходилось, думаю, про такие слышать? Вот, и я говорю, приходилось. Нам еще повезло, что цветок тот не успел набрать энергии, а иначе наш Покоритель в такую же дыру весь обратился бы.

На д, Авура, похоже, его отповедь не подействовала:

– Думаю, не замерзнет Даугратинья. Наберем много камней, и забросаем ее.

– Замерзнет она, или нет, я не знаю. И никаких камней собирать не буду. Даугратинья уже догадывается, что мы можем вернуться.

– Ну, и что?

– А то, что это знает и столб ….

– А мы без подготовки, или ты думаешь, что столб – живой, и встретит нас на подлете?

– Ты давно это задумал?

– Еще там. – И д, Авур ощутил вдруг нервную дрожь.

– Улетаем немедленно, как только затянется пробоина.

– Ее надо убрать.

– Пробоину?

– Даугратинью. Пока она жива, мы не сможем выйти на Враново болото.

– Мы летим на Венеру.

– Мы летим на Враново болото. Мне нужен тот кристалл.

«Он сошел с ума. Он, точно, сошел с ума. Либо настолько слеп, что не видит простой истины. Если кристалл – тот самый, то его не только взять, о нем думать опасно. А, если его можно взять, то это – не тот кристалл».

Так и Абсол и сказал сыну. Но д, Авур только свирепо зарычал:

– Мне нужен тот кристалл. – Зарычал так, что Абсол увидел в сыне все черты Кукулькана. И это уже наводит на мысль. – Мы сможет лететь?

– Куда?

– На стройку. У нас в запасе всего два часа. Потом будет поздно.

Абсол очень сильно сомневался. Хотя …. Его состояние передано не точно, – Сомнение было податливо, но не позволяло ни сосредоточиться, ни согласиться, – а потому Абсол смог только вяло возразить:

– У нас в запасе менее часа, или даже получаса. Камни поднимут такой грохот, что туда сбежится половина города.

Абсол не напомнил сыну о Защитнике, – все-таки вспомнил имя этого их преследователя, страшное, надо сказать, создание, – а напрасно.

Камни собрать и загрузить за пару бутылок самогона им помогли непотребного вида люди. Абсол даже не вмешивался. И где д, Авур нашел самогона?

Абсол нервничал, но до стройки долетели довольно быстро. Возможно, и не зря нервничал. Никакого намека на костер, и дверь была открыта.

А главное, нет намека на столб.

«Та ли?».

– Та, конечно. – Конечно, но и в голосе д, Авура не было былой уверенности.

А если нет уверенности?

– Та, та. – Поспешил обрадовать д, Авур. – Вон, смотри, охранник тот же самый.

Охранник был тот же самый, но лучше бы он спал.

На фоне белого снега его растрепанная сном фигура под фонарем была очень хорошо видна. И хорошо видно, как сторож срывает с плеча ружье.

Его выстрелы для Покорителя – даже не дробинка для слона. Кто такой слон, Абсол не понял и из разговора тех людей, что камни собирали, но выражение понравилось. И сейчас к месту пришлось.

Дробинка, не дробинка, но почему-то от двух выстрелов в утренней морозной тишине Покоритель сначала бросило вниз, а затем резко вверх.

А то, что д, Авур орал: «Уходим», достигло сознания Абсола, когда город остался далеко позади.

– Этого я и боялся. – А как не бояться, если уверен, что Защитник не отстанет, пока не перестанешь даже и думать об уничтожении столба. Уверенность подтвердилась еще двумя отверстиями в кристалле. А мог бы быть и взрыв. Чаще всего случаются взрывы.

– А если охотник настигнет в космосе.

– Ты меня не слышишь? Это Защитник.