И угадал.

– Я никуда не полечу. Ты слышишь? Ни-ку-да. – И Ректайл бросился к двери. – Полетишь один.

Одному, конечно, спокойнее, но надо дождаться решения Хаоса.

Долго пришлось дожидаться, но дождался.

– Грецербер, морозильник у нас исправен? – Сначала из-за двери «выплыл» голос Хаоса, потом подталкиваемый в спину Ректайл, и последним сам Хаос.

– Исправен, конечно, но температуры Марса не даст.

– Будем надеяться, что джинджи уже нагрели Марс. Но ты сведи Ректайла в морозильник, – пусть потренируется. И одежду ему подбери.

Скафандр у Ректайла имеется, но одежду под его размер пришлось поспешно перешивать из одежд д, Авура и Грецербера.

Портной был стар, и почти отвык от своей профессии, но одежды более-менее получились. Правда, и его пришлось убеждать, что требуются теплые одежды.

– В морозильник переводят? – Участливо поинтересовался портной. – За что?

Портной за свое любопытство мог не опасаться, но Ректайлу пришлось оставить вопросы без ответов.

Грецерберу уже приходилось бывать на Земле, да и в Зоне, чтобы чувствовать более-менее комфортно, приходилось вместо скафандра надевать толстую одежду. Но Ректайл, который почти все время жил и работал в Управлении и привык обходиться без одежд, сейчас был совершенно беспомощен.

– Там все время придется так ходить? – Он то и дело порывался содрать с себя стесняющее движения одеяние.

– В морозильнике сам поймешь.

– В морозильник тоже в одежде пойдем?

– Как хочешь. Тебе решать. – Испытующе посмотрел на Ректайла Грецербер.

«Не верит?», – Скептически усмехнулся Грецербер, когда напарник вышел раздетый, неся одежду в руках.

– А почему д, Авур и Тысячеликий все время в одежде ходят? Они не такие, как мы?

По поводу этого Грецербер и сам нередко задавал себе вопросы. И тот, и другой были более похожи на Землян, чем на самого Хаоса, и еще больше отличались от других жителей Венеры.

«Тысячеликий?». Грецербер так резко остановился, что напарник, не успев среагировать, едва не столкнул его с лестницы.

– Где сейчас Тысячеликий?

– Не понял. Почему тебя это интересует?

– С Драмом вел дела Тысячеликий, а не д, Авур.

– Ну, и что? Может быть, этого просил д, Авур?

– И, все же, где Тысячеликий?

– Не знаю. Они оба не часто советовались с отцом. – Это было еще одной загадкой для Ректайла. – Тысячеликий, вообще, не появлялся здесь лет десять. Слишком жарко ему здесь, видите ли. А сам внизу немного покрутится, и снова улетает.

– А где ему крутиться, если они за низ в ответе?

– Д, Авур за низ отвечал, а, за что отвечал Тысячеликий, я уж и не знаю.

– Лучше и не знать. Мутные там дела. Потому и отца в неведении держат.

– Ты знаешь? – Неподдельно удивился Ректайл. – Откуда.

– Не знаю, и тебе не советую. – Но для Ректайла это прозвучало, как «Знаю, но тебе не скажу. И не суй нос не в свои дела». – Если д, Авура в живых не найдем, придется тебе там всем заправлять, тогда все и узнаешь. – И были в последних словах отголоски приговора.

Впрочем, и морозильник тоже был приговором. У Ректайла мгновенно сковало все сочленения, а, главное, сознание, и Грецерберу пришлось вытаскивать напарника из морозильника, помогать одеться, и потом долго уговаривать и подталкивать к двери.

Для Грецербера морозильник стал и испытанием, и открытием. Если на Марсе их ожидает такая же температура, то и он долго не протянет. Это – факт.

Почему Хаос решил, что д, Авур погиб на Марсе, где не может быть жизни? Что он там искал? Джинджи? Бр-р-р.

Вскоре Грецербер понял, что мороз начинает сковывать и его сознание, – и, подталкивая к выходу Ректайла, поспешил покинуть камеру пыток.

«Не внизу надо править души грешников, а здесь».