– Да, пожалуйста! – фыркаю.

Думая, что меня это спасет, снимаю блокировку и кладу смартфон в раскрытую ладонь парня, развалившегося рядом со мной. Даже не верится, что он одолжил мне вчера свои носки! А сегодня хочет сжечь дотла своим взглядом.

Дан открывает журнал вызовов и показывает мне набранный вчера номер 112.

Да как? Откуда?

– Так что не надо врать. Теперь ты должна нам кучу денег, потому что полицейские изъяли чужой товар. На десять тыщ. Долларов, – переглядывается парни между собой.

– Но мне нечем заплатить! – панически натягиваю на себя одеяло.

– Ошибаешься… – касаясь моего обнажённого плеча, возражает Дан. – Заплатишь собой.

– Как это – собой? – ахаю.

– А вот так. Будешь нашей послушной игрушкой, – Макс хватает меня за щиколотку и тянет на себя.

– Что–о–о? Никогда! Оставьте меня в покое! – яростно дрыгаю ногой.

Одеяло слетает на пол. Я спала без штанов, так что на мне только футболка, трусы и носки. Футболка задралась, и сейчас Уманские уставились на мои оголенные бедра.

Макс просовывает два пальца под резинку моих трусов и дёргает на себя.

В ужасе я барахтаюсь на постели и лихорадочно бью по воздуху руками.

Они оба взбешены, а в таком состоянии люди способны многое. Мне страшно. Может, закричать?

– Тихо! – Дан накрывает мой рот ладонью, и я еле сдерживаюсь, чтобы его не укусить. – Сейчас мы тебя не тронем, Надькины родители на подходе. Но завтра ты придёшь в одно место, куда мы скажем, и начнешь отрабатывать долг. Поняла?

Дан набирает с моего телефона цифры, и спустя секунду сбрасывает звонок со своего.

Взяли без моего согласия номер! Хотя, номер – это последнее, за что нужно переживать, ведь они могут забрать кое-что ценное. Мою девственность.

Вот это я попала!

Кто же так лихо меня подставил?

Сначала в этот дом пригласили, потом вызвали с потерянного телефона полицию. А Уманские ни за что не поверят, что я теряла вчера гаджет. Скажут, что сочиняю.

– Позже пришлем тебе инструкцию. И попробуй только ослушаться, Лучик, – угрожающе сверкает покрасневшими глазами Макс.

Волоски на моих руках встают дыбом.

Этот наглючий тип пытался залезть ко мне в трусы. Напугать хотел или…?

Когда он просунул пальцы под резинку, Дан как-то странно посмотрел на брата, и тот убрал свои лапы.

Я гордо молчу, моя губа трясется. Пусть они поскорее отсюда уйдут, а потом я что-нибудь придумаю. Буду прятаться от них, сменю номер, "заболею" и пропущу недельку в универе. А они обо мне скоро забудут. Эти двое без проблем найдут себе красивых девочек.

– Поняла, Виола? – приподняв мой подбородок пальцами, спрашивает Дан.

– Поняла, – шумно сглатываю, смотря в его ледяные глаза.

И я вчера считала Дана душкой?! Ха, ха и ещё раз ха! Я глупая девчонка, которая по неопытности угодила в сети этих двух пауков.

Дан проводит двумя пальцами по моим губам и протяжно шипит:

– Губки высший класс… Хочу видеть их на своём члене.

У меня внутри всё переворачивается от его слов. Я… Никогда… Спасите меня! Я не буду этого делать!

Дан хватается за пряжку ремня, но Максим его стопарит:

– Пора, братишка. Надькины родаки будут с минуты на минуту.

– Бля! Ладно, ещё успею опробовать сладкие губешки. Все, Лучик, жди дальнейших распоряжений и неукоснительно их соблюдай. А то будет в десять раз хуже.

Когда братья Уманские покидают спальню я обхватываю себя руками и встаю с постели. Пульс всё ещё шкалит. Я реально думала, что они меня изнасилуют здесь и сейчас. Но всего лишь дали отсрочку.

Как мне доказать свою невиновность и скинуть с себя выплату "долга"? Обратиться к мачехе? Нет! Только не к ней. Тогда… Какие варианты?