Проводив Катарину до дома, Ян на прощанье поцеловал ей руку и напомнил о свидании.

– Я непременно приду, – заверила его девушка, залившись румянцем.

Все последующие дни Катарине казалось, что время тянется бесконечно долго. Ян мерещился ей всюду – все мысли её были заняты им. Выглядывая в окно, она обязательно видела кого-нибудь, похожего на Яна, а когда они со служанкой шли на рынок, внимательно присматривалась ко всем, кто хоть отдаленно его напоминал. Ян являлся ей в сновидениях, и днём она старалась восстановить в памяти эти сны. Но иногда по ночам в своей комнате бесновался её душевнобольной брат Виллем, девушка просыпалась, и грёзы её улетучивались.

– С тобой что-то происходит, – сказала ей как-то матушка. – Ты стала такая рассеянная!

– Нет-нет, тебе показалось, со мной всё в порядке, – быстро ответила ей дочь, пытаясь взять себя в руки, хоть это было непросто.

Работу по дому Катарина делала по-прежнему быстро и ловко, но машинально. Она боялась, что матушка раньше времени узнает о её чувствах к художнику, и старательно скрывала эти чувства, ведь Ян ещё не признался ей в любви и не сделал предложения.

В четверг в назначенное время она стояла у ограды Новой церкви, слегка переминаясь с ноги на ногу. Порывистый ветер, полный волнующего весеннего духа, дерзкий и ликующий, теребил её одежду и пытался сорвать головной убор. Ян опаздывал, и Катарина стала нервничать, но затем решила, что у него, должно быть, серьёзное дело в гильдии или важная встреча. Наконец она увидела знакомый силуэт и радостно улыбнулась. Молодой человек шёл очень быстро и когда приблизился, они бросились навстречу друг другу, словно не виделись долгие месяцы!

– Меня задержали дела, но я так спешил! – он прижал руки Катарины к своей груди. – Я постоянно думал о вас, безумно скучал, просто не знал, как дожить до этого часа!

– Я тоже, – девушка позволила молодому человеку обнять себя и ощутила, как ей тепло и уютно в его объятиях.

Они пошли по набережной вдоль канала, болтая обо всём на свете, перескакивая с темы на тему. Катарина оживлённо отвечала на вопросы Яна и расспрашивала о его жизни и его картинах. Незаметно пролетел час, а то и более. Девушка так увлеклась разговором, что забыла о приглашении крёстной зайти к ней на ужин. Вспомнив, она сказала об этом Яну и он согласился.

Хозяйка, приветливая женщина средних лет, обрадовалась гостям и позвала их к столу. После ужина, по обыкновению, стали музицировать. Крёстная прекрасно играла на лютне, а Ян любил мягкий воркующий голос этого инструмента. Хозяйка с крестницей спели не один дуэт, что доставило всем немалое удовольствие. Тут Катарина спохватилась, что уже довольно поздно, и Ян пошёл её провожать.

Когда молодые люди подошли к мосту через канал, девушка предложила:

– Давайте постоим немного у воды.

– Постоим, – согласился Ян.

– Иногда, по пути куда-либо, я здесь останавливаюсь и смотрю на лодки и баржи – обычно, когда матушка отправляет меня на рынок за продуктами или с гостинцами к крёстной.

Сумерки окутали город, и он вдруг показался каким-то особенным, полным тайны, предназначенным только для них двоих. Где-то вдали послышалось пение. Ранние звёзды, жёлтые, ещё не разгоревшиеся, несмело выглядывали сквозь летящие облака, напоминающие огромные вздувшиеся паруса.

– Всякий раз, глядя на наше небо, я не устаю удивляться: какие цвета, тона и полутона! – с восторгом сказал Ян. – Посмотрите, вон там облака тёмно-сиреневые и иссиня-чёрные, а следом наплывают бордово-красные с жёлтыми и зеленоватыми полосами…

– Правда! Я тоже порой не могу оторвать глаз от такого неба, но чаще оно у нас бывает серым, как некрашеный лён.