– Да. Ты много сделал для нас, добрый господин! Твоих забот я никогда не забуду!

– Перестань называть меня так, – мягко упрекнул он ее, – Меня зовут Корнелием.

Ее руки совершенно неожиданно оказались в его руках. Его внимательный взгляд нашел ее – испуганный и восхищенный, нашел и не отпускал, опять заставив сердце сбиться с ритма.

Она поняла, что пропала, что теперь навсегда, даже если этот юноша исчезнет из ее жизни, запомнит этот его особенный, чарующий взгляд, длинные ресницы над синими глазами, чистую, на этот раз гладко выбритую кожу щек, мягкий, притягательный изгиб губ, которые неожиданно оказались слишком близко.

Дверь скрипнула вновь и в тот миг, когда Антонии и Корнелию этого меньше всего хотелось, в комнате появился еще один человек. Молодой, невысокий, крепко сложенный. Квадратная голова на короткой мощной шее, широкие плечи в буграх развитых мышц. Одет в простой рабочий наряд и кожаные высокие ботинки.

При его появлении Антония и Корнелий оба вздрогнули, обернулись, причем последний, забывшись, прижал руки девушки к своей груди. Лицо вошедшего исказилось гневом.

– Что здесь происходит? – рыкнул он, – Кто этот человек?

– Кастор! – радостно воскликнула она, вспыхнув от того, что всего мгновение назад готова была позволить, без сомнения великодушному и прекрасному, но почти незнакомому юноше совершить нечто совершенно невозможное, – Ах Кастор!

Она кинулась к нему на шею и, обняв за плечи, поцеловала в губы, от чего брови Корнелия сошлись над переносицей.

– Как я рада, что ты, наконец, вернулся! Отца выгнали из театра. Он заболел и слег! У нас совсем не было денег, и я занимала, пока могла. А потом этот добрый господин помог нам найти лекаря и… – она говорила скороговоркой, стремясь за словами спрятать свое смущение.

– Лекаря? Он? – Кастор мельком глянул на пожилого мужчину у постели старого Антония, а потом вперил тяжелый горящий ненавистью и подозрением взгляд в Корнелия, – И чем ты расплатилась за его милости?

Антония вскрикнула, отшатнулась от Кастора, а Корнелий, обернувшись к девушке тихо спросил:

– Кто он? Твой муж? Почему он говорит с тобой так, как будто имеет на тебя какое-то право?

– Какое тебе дело?! – закричал тот, сжимая кулаки и багровея лицом, – Убирайся отсюда. Я сам разберусь со своей женщиной.

– Мы обручены, – шепнула Антония, краснея еще сильнее от бесконечного чувства вины перед обоими.

– Значит жених, – бросил молодой патриций насмешливо, – Так, где же ты пропадал, жених? Почему позволил своей женщине, как ты ее называешь, умирать в этой халупе? У них не было даже хлеба!

– Не твое дело, где я пропадал! – рыкнул Кастор, – Кто ты такой и как давно вы вместе?

– Он спас нас, Кастор! – попыталась вмешаться Антония, но ее жениха это только раззадорило.

– Сейчас я покажу этому спасителю, кто тут хозяин! – заорал он, сжимая кулаки и наступая на Корнелия

Антония снова вскрикнула. Корнелий выглядел хрупким мальчишкой перед мощью Кастора. Ей показалось, что натиск ее жениха сомнет, раздавит юношу.

Но хрупкость Корнелия была лишь видимостью. Его тело сплошь состояло из мускулов, тренированных и постоянно поддерживаемых в нужной форме регулярными упражнениями на Марсовом поле и в термах. Правда, драться по-настоящему ему еще ни с кем не приходилось, но правилам ведения ближнего боя без оружия он был обучен лучшими афинскими мастерами. Поэтому легко уклонившись от беспорядочных ударов Кастора, он, в свою очередь, нанес ему удар такой силы в солнечное сплетение, что тот задохнулся и сложился пополам.

Антония бросилась к жениху. Тот рычал и хрипел, готовый снова ринуться в бой.