Каким и стало ее замужество, хотя все обернулось совсем не так, как она ожидала. Оно, словно американские горки, то возносило на головокружительные высоты, то бросало в глубокие мрачные пропасти.

Джессика глубоко вздохнула и попыталась выбросить воспоминания из головы, однако сильные обезболивающие ослабили способность владеть собой. На самом деле, она не знала, что больше влияет на настроение – таблетки или пребывание в этой машине и близость Кейда.

Джессике всегда нравилось, как он водит, хотя теперь это воспринималось как слабость, она дала себе волю насладиться его мастерством. В его руках машина вела себя, как живое существо, ловко пробивавшее себе дорогу в плотном потоке.

Они остановились у входа в дом, где когда-то жили вместе. Дом находился дальше от центра, чем магазин, но тоже в красивом респектабельном юго-западном районе индивидуальных бунгало пятидесятых годов.

О боже. Если поездка чуть не задушила ее воспоминаниями, что будет, если он войдет в дом, где они были вместе? Именно поэтому Джессика хотела встретиться с ним в магазине.

– Кейд, – твердо сказала она, потянувшись левой рукой к двери машины, – нам надо оформить развод.

Он заставил себя повернуться и взглянуть на нее, хотя то, что Джессика сидела на пассажирском сиденье сзади, вызвало неожиданную боль.

Сделав над собой усилие, он внимательно присмотрелся к ней. За бледностью и худобой скрывалось что-то еще.

– Что ты недоговариваешь?

Джессика не смотрела на него. Открыла дверь машины, хотя это неудобно делать левой рукой.

– Ты могла бы подождать, когда я открою, – раздраженно сказал он, но она бросила на него горделивый взгляд и спустила ноги на землю.

Однако боевого настроя хватило ненадолго. На лице Джессики появилось смущенное выражение. Она побелела. Споткнулась.

Кейд выскочил из машины и успел подхватить ее в тот момент, когда ослабевшие ноги подкосились. Он с легкостью поднял ее, пристально глядя ей в лицо, и оказался в положении, в котором в этот день рассчитывал оказаться меньше всего. Легкое тело Джессики у него в руках приятно прижималось к нему. На него уставились большие глаза. От нее исходил знакомый запах с легкой ноткой лимона, как от торта с взбитыми сливками.

Она облизнула губы, взгляд Кейда упал на них. Вспомнился их вкус и то, каким наслаждением было целовать ее.

Видимо, ощутив внезапную искру, промелькнувшую между ними, Джессика быстро пришла в себя и уперлась ему в грудь здоровой рукой:

– Поставь меня на землю!

Будто он поднял ее против воли, а не удерживал от падения. Не обращая внимания на слова, Кейд понес ее по дорожке, ведущей к дому.

К их дому.

Но он не собирался вносить ее через порог. Воспоминание о том, что однажды он уже делал это, было слишком мучительным. Он поставил ее на верхнюю ступеньку перед входной дверью, ноги Джессики подогнулись. С беспомощным и несчастным видом она села на ступеньку.

– Мне что-то нехорошо, я не могу найти ключи.

У Кейда до сих пор сохранились его ключи, но он не знал, стоит ли ими воспользоваться. Это могло показаться слишком бесцеремонным. Он считал, что больше не имеет права чувствовать себя здесь как дома.

– Кажется, я забыла сумку в магазине. – Джессика пыталась подняться.

– Посиди минуту.

Это был не приказ, а предложение, но она скрестила руки на груди, положив здоровую руку на больную. Кейд ждал, что она покажет ему язык, но она не стала.

– Ты похудела, – заметил он, глядя на нее.

– Немного, – признала Джессика, будто выдавала государственную тайну. – Ты же меня знаешь. Я слишком увлекаюсь проектами. Сейчас это «Беби бумер». Иногда забываю поесть.