– Победят жукоглазых – и пусть рожают. Да не по двое, а по пятеро как минимум, и учат их боевым искусствам, а то вдруг враги вернутся…

– Перестань молоть чепуху, – Элли уже с трудом сдерживалась. – Если мы довезем до цели двести молодых дикарей, нам не засчитают победу. Цивилизация…

– Цивилизацию двигают войны!

Численность населения на большом экране – и на мониторах их телефонов – изменилась: «501».

– Нежданчик, – пробормотал Славик, уставившись в телефон. – Кто-то помер? Ага, какой-то чувак. И что с ним случилось?

Уровень счастья – 73 %. 48 %. 33 %.

– Это чего такое? – снова заговорил Славик. – Типа, они огорчились?

«Население: 499».

Уровень счастья – 35 %. 28 %.

Славик захлопал глазами:

– Ребзя, да они мрут!

– Серийный убийца? – Элли быстро пролистывала что-то на экране. – Нет, причины смерти естественные… «Остановка сердца»… Неизвестно почему, без объяснений. Все из первого поколения. Пердимонокль.

– Не ругайся при ребенке, – сказал Славик.

Денис водил пальцем по экрану, читая бортовой журнал. Простое, четкое описание событий, незнакомое имя, диагноз, обстоятельства смерти. Вот человек был здоров – вот упал и умер. И еще один. И еще. Первое в истории корабля использование капсулы-крематория… Потом второе, третье. Можно представить, что они там чувствуют.

– Блин, – он положил телефон на стол и подышал на заледеневшие ладони.

Несколько минут было тихо.

– Все из первого поколения, – пробормотала Элли. – Это хорошо… То есть не очень хорошо, но это не критично. Первое поколение пусть вымрет хоть полностью, они уже отработанные.

Денис только посмотрел на нее, ничего не сказал. Элли оскалилась:

– Привыкай, малыш, этот мир циничен. Или ты в «Doom» жалеешь убитых монстров?

– Это люди!

– Ой, все.

Он не стал больше с ней разговаривать. Нашел в памяти смартфона техническую документацию «Луча», адаптированную для понимания неспециалистом, но все равно очень подробную. Корабль был полностью автономным, о поддержании жизни экипажа заботился искусственный интеллект. На борту никаких животных, ни домашних, ни промышленных. Синтезированный белок. Оранжерея. Огромные пространства с искусственным климатом… Богато живут. Откуда столько энергии?! Ах, кварковый синтез… Нет, правда?!

Денис оторвался от экрана:

– Бумага есть у кого-то? И карандаш?

– На фига? – не понял Славик.

Денис привык делать подсчеты на бумаге остро отточенным карандашом. Единственный в классе – что в Энске, что в Сан-Диего. Если это офис, то должна быть и бумага. Он огляделся, встал, начал дергать ящики стеклянной тумбы; вот оно. Формат А-4. Это значит, что они точно не в Америке, не в Канаде и не в Мексике, там другой формат бумаги для офиса. Вот карандаши… целая коробка. Как будто Дениса тут ждали.

Он сел на свое место, положил перед собой телефон и начал выписывать данные с экрана на листок, в столбик. Пальцы подрагивали, скользили по гладкому боку карандаша, но внутри, в глубине Дениса, стало гораздо спокойнее и даже теплее. Работа лечит.

Перепроверив цифры, он несколько секунд тупо смотрел на результат. Славик, Марго и Элли говорили одновременно, он не слышал – привык отключаться в самом шумном классе, в школьном коридоре, в столовой…

– Ребята, – это слово раздражало его, но он не знал, как по-другому обратиться к собеседникам. – Я не уверен…

Они замолчали – в его голосе было что-то, моментально завладевшее их вниманием. Денис прокашлялся:

– Такое впечатление… Система имеет встроенный ограничитель. Этот… корабль не рассчитан на число пассажиров большее, чем пять сотен одновременно. Чисто по ресурсам. Вот…

Он пододвинул к центру стола расписанный цифрами листок. Элли взяла его с недоверием.