Демиан лукавил, говоря, что не умеет убеждать. Отцом он манипулировал прекрасно и, если нужно, изо всех сил давил на болевые точки. Александр вздохнул, чувствуя, как начинает покалывать сердце. Он потерял дочь и жену, и кроме этого больного и злого мальчишки у него никого не осталось. Зачем нужны деньги, если их не тратить?

– В этом проекте наверняка много ошибок, – сказал Александр и взял папку в руки. – Для начала я отдам это аналитикам, а пока притормози траты. Эти видео из Нью-Конго могут сильно повлиять на рынок. Особенно если выяснится, что это не фейк. Если инопланетяне и правда нас атакуют, то весь твой проект сгорит вместе с деньгами.

Мальчик удовлетворенно кивнул и взял в руки планшет.

– А где Най? Я не смог дозвониться до него.

– Он уехал погреться на солнышке. Там плохая связь, – ответил Александр, надеясь, что сын удовлетворится ответом. Возможно, стоило послушать Найджела и рассказать Демиану все как есть. Между ними была особенная доверительная связь, которую не хотелось портить ложью, но давать умирающему ложную надежду – слишком жестоко.

Перед уходом он открыл окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух. Когда болезнь отступала, Демиан становился похож на обычного угрюмого подростка. Какой будет их жизнь, если он поправится? Неизвестно, но Александр был готов на все, чтобы это узнать.

– Как ты оказался в Москве? – спросила Тара, зябко кутаясь в пуховик.

На следующий день после нападения, Найджел отвез девушку в отель на другом конце города. Смена обстановки пошла ей на пользу. Она больше не выглядела такой напряженной и зажатой.

– В Нью-Конго не пустили, – ответил Найджел, откашлявшись.

Тара непонимающе глядела на него. Пришлось выдавить из себя подобие улыбки.

– Разговоры не моя сильная сторона, – сознался он.

На инструктаже перед миссией эксперт говорил, что лучший способ расположить к себе – честность. Следуя его советам, Найджел неплохо продвинулся. За несколько дней ожидания рейса в Стамбул, они успели сблизиться и узнать о прошлом друг друга. Между Тарой и Найджелом было много общего: оба потомственные военные, которым легко далась учеба в академии, а вот служба со скрипом. Общаться с девушкой было даже приятно, но сейчас он ступал на опасный путь лжи.

– Искал белые пятна на карте. Места, о которых ничего не знаю. Совсем новая жизнь.

– Мне бы хотелось сбежать от прошлого, – вздохнула Тара.

– От него нельзя сбежать, только немного отдохнуть.

Найджел допил кофе и выбросил стаканчик в мусор.

– В России хорошо, сюда почти не пускают корпоратов, нет деления на грейды, траекторий обучения и развития. Можно быть почти кем угодно, вон, хоть бы и пекарем.

Он демонстративно помахал недоеденной ватрушкой, которую они купили в парке. Не смотря на холодную погоду, прогулка вышла приятной.

– И почему ты не пекарь? – спросила Тара, каждый раз она добивалась от него конкретики, словно это было собеседование.

Хороший знак.

– Оказалось, что я ничего не умею кроме войны. Пошел в телохранители, но стал еще больше сдавать. Скоро наша функция будет лишь декоративной. За всем следят камеры, дроны, каждый шаг просчитан. А ты стоишь рядом с объектом, как пугало, чтобы мелких вредителей отгонять.

Тара усмехнулась.

– Вид грозный, уж точно.

Они вышли на площадку, с которой открывался хороший вид на изгиб реки. Вода замерзла и ее припорошило снегом. Голые стволы деревьев, серое небо, мрачные небоскребы из стекла и стали, едва различимые руины прошлой жизни где-то далеко за ними.

– Неразговорчивый, слишком хмурый даже для русских, я здесь не прижился. Семьянин из меня тоже не вышел. Завис в неопределенности. Солдат без войны.