– Такая мелкая, а столько места занимаешь! – сказала Тара, проходя мимо комочка складок, преданно ждущего своего хозяина у двери. – Карликовый шарпей, додумался же кто-то!

В спальне было мало интересного. Поверх заправленной постели лежал домашний костюм, в шкафу-купе аккуратно разложенные свитера, несколько строгих рабочих костюмов, внизу тщательно начищенные ботинки. В бельевом ящике стопочкой лежали одинаковые трусы-боксеры. Марки одежды и обуви ничего не говорили Таре. Вещи выглядели просто, но качественно. В комнате не было ни намека на присутствие женщины или другого мужчины. Никаких старых свитеров, любимых вытертых джинсов, рубашек в состоянии “еще можно разок”. Только чистые и выглаженные вещи.

Сначала собачник показался Таре человеком без прошлого, но, попав в гостиную, она поняла, что ошиблась. Стены комнаты были увешаны фотографиями, благодарностями, сертификатами. Рядом с угловым диваном, напротив телевизора стоял шкаф-витрина с кубками и медалями на имя некоего Н. Вудворда.

Три первых места в чемпионате по единоборствам, служба в армии, участие в войне за освобождение Судана, урегулирование конфликта на Ближнем Востоке. Личная благодарность президента США за преданную службу. Насыщенная жизнь профессионального военного, которая, судя по всему, закончилась пятнадцать лет назад. С фотографий на нее смотрел молодой и очень узнаваемый собачник. Тара подошла к самой большой раме, пристально изучая детали. Двенадцать бойцов стояли на фоне африканских джунглей, весело улыбаясь. Среди них и собачник. На снимке он был стройнее, но на лице уже темнели шрамы, а ладонь была перебинтована. Похоже, что фото были сделаны во время последней операции в Судане. На заднем плане виднелись бойцы национальной гвардии, на военном джипе красовался флаг Единого Судана. Последняя страна, освобожденная от религиозных фанатиков, пробравшихся в правительство. Столько надежд было связано с этой победой, но они так и не оправдались. Удержать свою независимость удалось только Нью-Конго. И страна дорого заплатила за это.

Вздохнув, Тара остановилась у витрины и посмотрела на нижние полки. На них тоже стояли награды, но уже свежие и на имя собаки.

– Бося? Тебя зовут Бося?! – В ответ послышалось тихое тявканье, – Какая глупая кличка, боже мой.

Тара покачала головой и вернулась к изучению фотографий. Что могло заставить человека, так преданно служившего США, бросить карьеру военного и переехать в холодную неприветливую Россию? Ей казалось, что разгадка на виду, но просто ускользает. Зато стало понятно, почему собачник так спокойно вступился за нее перед корпоратами. Он просто был уверен в своих силах. Если нападавшие оказались бы обычными насильниками, то он с легкостью раскидал бы их.

В коридоре послышался шум, и Тара поспешила туда. Ей не удалось облазить все ящики, но того, что она узнала, было вполне достаточно. На душе стало спокойнее. Тара умела ладить с военными, порой они были ей ближе и понятнее, чем большинство гражданских.

На пороге квартиры стоял собачник. Его короткие каштановые волосы припорошило снегом, а одежда промокла, но – о чудо! – в руках он держал куртку и рюкзак Тары.

– Вау! Спасибо, – воскликнула она. – Как вам удалось? Поймали их?

– Спугнули. Вещи тронуть не успели, – пробубнил мужчина, снял куртку, надел тапочки и принес из ванной тазик, принимаясь мыть лапы собаке. Бося по очереди высовывала из складок ножки и дружелюбно повиливала хвостом. – Вы в порядке? – между делом спросил он.

– Да, спасибо, – ответила Тара немного смущенно.

Обыскав карманы своей куртки, она с облегчением обнаружила и паспорт, и билет. Разбитый экран смартфона показывал три часа дня. Посадка на самолет закончилась десять минут назад. Вздохнув, она прислонилась к стене и устало потерла лицо. Неужели все это из-за Симонова? Ходили слухи, что Доменик Михаэль Дрэйк никого не подпускает к бывшему руководителю лаборатории, но чтобы так открыто? Может, ее перепутали с кем-то? Или кто-то просто пытается помешать ей собрать группу и пролить свет на события, происходящие в джунглях?