– Попробую на выходных. Слушай, а так ведь и тест ничего не покажет? Ты же алкоголь не в глотку заливаешь, правильно?

Эмили до ужаса захотелось вмешаться и объявить дамочкам, что они обе редкие тупицы. Какая разница, через желудок всасывается алкоголь или через вагину, содержание в крови будет одним и тем же! Но она сдержалась. За десять дней, проведенных в Гринвиче, ей всюду попадались одни и те же лица. Ругаться с людьми в полюбившемся «Старбаксе» – не лучшая идея.

Эмили огляделась. Каждый день, начиная с семи утра, всех мужчин словно стирали с улиц лучами нового супер-секретного оружия, да так и не выключали его до полудня. Оставались лишь те, кому за восемьдесят, либо богатые настолько, что больше не притворялись, что работают, – правда, такие в «Старбакс» не захаживали. Вокруг сидели одни женщины. Тридцатилетние катали колясочки и гонялись за малышами, сорокалетние дожидались школьников после занятий, пятидесятилетние встречались с подругами поболтать за чашкой кофе, а шестидесятилетних приводили дочери или внуки. Вокруг мельтешили няни, помощницы по хозяйству и странноватые девицы чуть за двадцать, которые преподавали местным йогу или рукоделие. Ни одного мужика! Как же разительно здешняя обстановка отличалась от Лос-Анджелеса, где обитали сплошные фрилансеры – непонятно, работали эти люди вообще или нет. Эмили скучала по городу, однако город определенно не скучал по ней. Оливия Белль уже перехватила половину клиентов.

Зазвонил телефон. На дисплее высветилось: «Майлз».

– Эм? Привет, солнышко!

– Как я рада, что это ты, а не гадина, которая меня уволила!

– Тебя? Кто посмел?

Эмили рассмеялась.

– Ким Келли. Причем писала своему агенту, а мне по ошибке отправила, только представь!

– Шалава твоя Ким Келли!

– Ценю твою поддержку, дорогой. Но умоляю, не произноси больше это слово!

– Какое? Шалава? С каких пор ты такая чувствительная? Видимо, уже засиделась в Гринвиче!

– Может быть.

– Серьезно, с каких пор тебе не нравится слово «шалвава»? Что-то я не припомню, чтоб раньше…

– Просто никогда больше не говори «шалава»! – рявкнула Эмили так, что обе мамаши за соседним столиком воззрились на нее. – Чего уставились?

– Это ты мне? – переспросил Майлз.

– Нет, не тебе! Вообще-то мне больше нравится термин «эскорт-девушка». Кстати, если захочешь выпить, пропитай тампон водкой и сунь себе туда! В Гринвиче все крутые мамаши так делают!

Ошарашенные дамочки переглянулись.

– Что? Какой еще тампон? Какая водка? – недоумевал Майлз.

– Не важно. – Эмили сделала глоток остывшего латте. – Так ты где?

– Только что поужинал и пришел в отель. У меня такой классный номер, тебе бы понравился! Скорее бы тебя увидеть!

– Сама жду не дождусь. Видела фотки, отель и правда отличный.

– Я прилетаю в Лос-Анджелес в следующую пятницу. Ты уже вернешься?

– Конечно. Куда мне еще деваться, безработной и несчастной.

– Да брось, Эм! Подумаешь, Ким Келли. Актриса из нее, кстати, так себе.

– Вообще-то у нее три «Оскара» и два «Золотых глобуса». И она была моей лучшей клиенткой.

– Слушай, она просто паникует, оттого что стареет и толстеет. Ты тут не виновата, любовь моя! Все равно лучше тебя с безумными тетками никто не справится, я точно знаю! И все остальные тоже!

Ясно, что Майлз пытался ее подбодрить, однако Эмили отчаянно захотелось поскорее свернуть разговор.

– Милый, мне пора бежать. Мириам ждет.

– Ладно, солнышко, целую тебя! И запомни, Ким Келли – не та лошадь, на которую надо ставить. Радуйся, что от нее избавилась. Встретимся через пару недель. Постараюсь тебя развеселить. Запомни, ты – звезда!

– Ага. Звезда. Принято.