– Бутылкой шампанского не напьешься!

Мириам улыбнулась и подумала о том, как же она все-таки любит эту сумасшедшую.

Каролина

Было около одиннадцати утра. Каролина дежурила у окна, выходившего на широкую подъездную аллею, нервно наматывая на палец прядь волос. Они с Грэмом купили этот дом через пару лет после свадьбы. Грэм убедил ее поставить автоматические железные ворота – вроде как для безопасности. А Каролине они напоминали тюремные решетки, однако затевать новую ссору не хотелось. «Так будет лучше, – убежденно заявил муж. – Все так делают».

Каролина не разделяла маниакальное стремление Грэма обзавестись загородным домом. У них была прелестная квартира на углу Шестьдесят третьей и Парк-авеню, неподалеку от адвокатского бюро, где работал Грэм. Он не вылезал из конторы, когда только стал партнером. Зачем им еще и дом в Гринвиче? Грэм уверял, что он очень нужен. В Гринвиче шикарные рестораны и классные магазины, и рукой подать до Манхэттена. У них будет ухоженная лужайка, сад, бассейн и куча гостевых комнат. Друзья станут приезжать зимой на выходные, а летом на каникулы. Каролина не поддавалась, пока муж не разыграл козырную карту – Гарри будет где бегать и играть, не рискуя угодить под машину. Как тут откажешь? Когда Каролина с Грэмом поженились, мальчику исполнилось всего два года. Первая жена Грэма умерла от рака желудка почти сразу после родов. Разве могла Каролина лишить Гарри возможности вырасти на свежем воздухе? Пусть у ребенка будут качели во дворе.

Славные тогда были времена. Пожалуй, лучшие за весь брак. На Каролину еще действовал шарм Грэма – членство в закрытых клубах, связи среди сильных мира сего и то, с какой легкостью он этим миром управлял. Грэм был Джоном Кеннеди-младшим двадцать первого века – деловитым, красивым и богатым. Она знала – он мог выбрать любую, но выбрал ее. Несмотря на успешную карьеру в модельном бизнесе, в глубине души Каролина так и осталась бедной девчонкой из Вроцлава. Пусть она и красива, но ведь росла с гиперопекающей матерью и среди людей, не слишком обремененных образованием. Как устоять перед человеком, который входит в закрытые клубы, где обедают сплошь Рокфеллеры и Карнеги? Каролине открылся совсем другой мир, отличный от мира моды. Мир, о котором слагают легенды.

В те ранние годы они то и дело затевали многолюдные вечеринки, экстравагантные обеды или приемы с коктейлями. Много смеялись и вместе смотрели шоу по телевизору. Трудно сказать, когда именно все пошло наперекосяк, однако Каролина была уверена: проблемы начались вместе с поисками идеального дома в Гринвиче.

Вскоре аппетиты Грэма возросли: скромный дом с четырьмя спальнями в мгновение ока превратился в особняк с двумя акрами земли, бассейном и теннисным кортом. И хотя в те времена Грэм пил только пиво и виски, ему срочно понадобился винный погреб с контролем влажности и дегустационным залом. Все по последнему слову моды и техники – побольше и подороже. Каролине стоило прислушаться к тем звоночкам. Она же пропустила их мимо ушей.

Когда они приехали в Гринвич в четвертый раз – на выходных в октябре, в самый разгар золотой осени, – Грэм просто влюбился в дом, спроектированный знаменитым архитектором: ультрасовременный дизайн, сплошь острые углы и стекло. Особняк под номером 35 на Ханисакл-лейн отвечал всем его требованиям, но выглядел, словно прибежище маньяка из триллера. Пожалуй, наименее подходящий дом для ребенка, однако Гарри был в восторге – носился босиком по заднему двору и хохотал, когда из декоративного пруда выскочила большая рыба и подхватила на лету кусочек булки! Сделку закрыли через пятнадцать дней – рекордный срок, если верить синеволосой риелторше. Каролина прямо как чувствовала, что дом надо оформить на них обоих. Его купили на деньги, которые она накопила за десять лет работы моделью. Грэм жил на проценты с трастового фонда – распоряжаться средствами он не мог, пока ему не исполнится сорок. Муж пытался спорить, говорил, что «с точки зрения налогообложения» выгоднее, если дом запишут только на него, но Каролина настояла. Если бы она тогда знала, сколько недель и месяцев дом будет простаивать пустым. Они с Грэмом приезжали только расплатиться с прислугой и удостовериться, что он еще на месте. В последний раз останавливались в нем на одну ночь четыре года назад – еще до того, как Грэм стал сенатором. А потом переехали в Бетесду.