– Главное, чтоб еще после этого летали. Давай! Время!

– Костя! – Резковато сказал Николай, связавшись с пассажирским отсеком.

– Да. – Голос Кости был напряженный. – Надеюсь, порадуешь. Пассажиры нервничают!

– Скоро идем на посадку. – Сообщил Николай. – Перед этим начнем вращение. Проследи, чтобы все были закреплены, а то размажет.

– Понял. Все так плохо? – С некоторой надеждой спросил Костя.

– Хуже. – Отрезал Николай. – Готовься. Приземление будет очень жестким.

– Дерьмо! – Напоследок сказал Костя и отключил связь.

– Все. – Николай вздохнул, соленый пот заливал лицо, казалось обзорное стекло покрылось испариной, хотя этого не должно быть. Бегло посмотрел на Артема. Тот сидел в полу наклоне, стараясь жестко держать штурвал, не давая ему дрожать вместе с челноком. Какое при этом он испытывал напряжение, Николай старался не думать. – Можешь начинать.

Шлем Артема слегка наклонился вперед.

– Начали! – Слово с хрипом вырвалось из горла.

Челнок резко набрал скорость. Огненная струя вылетела из носа, побелевший металл, отрываясь дождем, кружил вокруг. Захваты, удерживающие контейнер, застонали. Еще один оборот и они поддались хрустнув. Груз, чуть не зацепив хвостовые двигатели, отлетел в сторону. Заработали коррекционные малые двигатели слева. Вращение не замедлилось. Носовой выхлоп не уменьшался, ускоряя обороты.

– Отключи его. – Процедил я, вися на штурвале.

– Пытаясь! – Проорал в ответ Николай, щелкая тублеры. – Уже подачу топлива отсек! Блокирую его!

Огненная струя с раздробленного носа держалась еще пару секунд, потом начала уменьшаться. Раскаленный перед челнока полыхал словно маяк. Вращение начало замедляться. Лунная поверхность приближалась. Хуже того приближались горы, ощерившись острыми выступами, готовые разорвать челнок в клочья. Когда до них осталось совсем мало, он клюнул обломанным носом вниз. Поверхность Луны приняла космического странника тяжело. Удар сотряс его, со стоном распарывая обшивку. Он несколько раз перевернулся, сминая все, что было на корпусе. Раздался скрежет и челнок разорвало пополам, раскидывая обломки. Несколько пассажиров вылетело с оторванными креслами. Задняя часть еще несколько раз перевернувшись замерла, зарывшись в грунт. Передняя, остановив вращение, неслась к скалам. Попавшийся каменный выступ приподнял ее, а затем покалеченные остатки тяжело рухнули, рассыпая обломки и тела. Еще раз перекатившись все, что осталось от челнока замерло.

Боль буквально прошивало тело. Я с трудом пошевелил руками. Открыл глаза. Перед ними чернели какие-то кляксы, закрывающие обзор. Медленно подняв руку, попробовал стереть их со стекла шлемофона. Пальцы скользили по нему, но пятна не убирались, лишь медленно ползли вниз. Резко что-то перегородило, пробивающийся свет.

– Не двигайся! – Раздался вымученный голос Николая. – У тебя нехватка кислорода. Поставил запасной баллон. Должно хватить. Помощь идет.

– Что… – Попытался сказать, но боль пронзила легкие.

– Молчи. Жди, не двигайся. Я к пассажирам. Посмотрю, кому смогу помочь.

Сумрак передо мной исчез. Я медленно дышал, зная, что резервного баллона надолго может не хватить. Перед глазами плыл туман. Боль, казалась, сидела, где-то рядом. Когда появились тени, я просто закрыл глаза.

Рядом с неподвижным пилотом стояло трое колонистов, разглядывая его. Острый узкий обломок пробил скафандр насквозь. Обе дыры были густо залиты пеной.

– Он жив? – Спросил первый.

– Да. – Сказал второй, считывая показания. – Но плох. Надо вытаскивать. Воздуха в баллоне меньше трети.

– Нельзя. – Отрезал третий. – Начнем тащить, обломок распорет скафандр или его добьет!