Мама растила её одна. После смерти бабушки, они остались вдвоём. Им было очень трудно. Отца Даша не знала, а мать так до сих пор и не призналась, кто им был. Когда дочь подросла и уже заканчивала школу, она сама предложила маме выйти замуж. Ей тогда оказывал внимание очень хороший человек – преподаватель университета, Даша уже и не помнила какого именно, какого-то технического. Он трогательно ухаживал за мамой, дарил ей цветы, водил на концерты и выставки, но мама, после Дашиного предложения, почему-то сразу прекратила с ним встречаться, и профессор пропал с поля их зрения. Мама не подавала виду, что ей трудно далось расставание с ним, но дочь догадывалась и жалела её. Она спросила у матери, зачем она оттолкнула от себя хорошего человека, но разумного ответа не получила. Мама всегда отличалась какой-то замкнутостью, наверное, оттого и не было у них с Дашей особой близости. Они никогда не вели долгих душевных разговоров, не было у них общих увлечений и интересов. Нет, они, конечно же, любили друг друга как мать и дочь, но без какого-то кровного надрыва. Просто тихо и мирно сосуществовали рядом? Может мама такой стала от того, что не сложилась толком её женская судьба? Встреча с отцом Даши разрушила всё? Да разве она расскажет о чём-нибудь! Даже если спросишь, просто отмолчится или уйдёт от ответа, переключив разговор на другую тему.

Только теперь и с большим сожалением Даша думала о том, как мало внимания она уделяла маме. Ведь в сущности мама – единственный близкий ей человек. А теперь они настолько отдалились друг от друга, что возникла такая нелепая ситуация, при которой дочь сидит в чужом дворе и не может заставить себя вернуться к собственной матери и признать, что та была права, когда отговаривала от связи с Егором. Она сидела глубоко задумавшись, и не заметила, как возле неё остановилась пожилая женщина.

– Никак Дашутка? Ты, что ли?

Даша подняла глаза и узнала в женщине свою соседку, тётю Нину. Поздоровалась.

– А я иду мимо и смотрю, вроде ты сидишь? Чего тут-то? В дом почему не идёшь?

Даша пожала плечами. Ей было неловко объяснять соседке, почему она сидит в чужом дворе и не идёт домой. Не рассказывать же пожилой женщине, что не хочет признаваться перед матерью, что та оказалась права в своём предчувствии, предупреждая Дашу о том, что ей не стоит строить планы о счастливой жизни с Егором.

– Пойдём. Замёрзнешь тут, не лето на дворе. Смотри, опять дождь собирается никак? Когда уж снег нормальный выпадет? Надоела грязь.

– У меня ключей нет, тёть Зин, а мама на работе ещё.

– Ох, горюшко, – вздохнула соседка, – бери чемодан и сумку, а это я возьму. Пошли. Ключи твои у меня есть.

Тётя Нина подхватила со скамейки одну из сумок и, не оглядываясь, зашагала слегка хромая, к дому. Даша была вынуждена следовать за ней.

Соседка привела её в свою квартиру и уговорила для начала выпить чаю и согреться. Похвасталась, что у неё как раз есть вкусный липовый мёд, который она привезла от сестры из деревни, и свежие булочки. Поставила чайник на плиту. Не успела Даша согреться, как он уже закипел. Только за столом, когда у Даши от горячего чая с мёдом порозовели щёки, соседка пристально взглянула на неё и строго спросила:

– Ты на самом деле не знаешь, где мать?

– На работе, наверное, – уже забеспокоилась Даша, взглянула на соседку с тревогой.

– В Блохина она лежит, на Каширке, в онкологии. Вот так, детка. Это сколько же вы не виделись, что ты не знаешь об этом?

– Тётя Нина! Как же так? Давно она заболела? – вскочила Даша. Она ужаснулась от услышанного и враз побледнела.