Майя снова рассмеялась, представив эту картину: полутемный чердак и маленькая девочка с умным личиком, сосредоточенно вырывающая страницу из старой книги.

– Да и ты, насколько я помню, тоже его любила. Он много лет путешествовал вместе с нами, пока однажды не потерялся при переезде вместе с половиной нашего скарба, помнишь. Тебе тогда было лет семь, и ты очень долго по нему горевала.

– Смутно, – Майя задумалась. – Мы ведь довольно часто переезжали и всегда что-то теряли, так что нам не привыкать.

– В тот раз было потеряно очень многое. Папа сильно ругался и даже ходил жаловаться, а ты знаешь, как трудно его разозлить.

– Да, это целый подвиг, который не каждому под силу. По-моему, я видела папу в гневе всего несколько раз в жизни: когда соседский мальчик ударил меня ногой в песочнице и поставил большущий синяк, и когда он, желая сделать тебе сюрприз на день рождения, чуть не спалил наш дом, пытаясь приготовить обед.

– Это была весьма поучительная история, которая наглядно показала, что некоторых высокоинтеллектуальных личностей не нужно подпускать к плите, впрочем, как и их дочерей, – мама выразительно посмотрела на Майю. – Так, что-то я потеряла нить разговора. О чем это мы говорили?

– О чердаке, о рыцаре, о книге, – Майя демонстративно потупилась, вспомнив, какое участие принимала в подготовке того пиршества.

– Да, книга. Жаль, что не заметила ни автора, ни названия… Ах, еще помню сундуки, огромные старинные. Я там прятала свои игрушки, чтобы София не нашла. Она была очень послушная уже взрослая девочка, на целых пять лет старше и на чердак не ходила, гордость не позволяла, – и мама по-детски ухмыльнулась, а потом сразу нахмурилась, словно обнаружила ошибку в тексте. – Там было много чего еще, всего и не вспомнишь.

– Но ты же не боялась играть на чердаке? – спросила Майя.

– Нет, тогда еще нет. Страх пришел позднее. Точно не знаю, когда, – ей явно не хотелось об этом говорить. – Это все, конечно, глупости, девчоночьи выдумки, но меня до сих пор пробирает дрожь, как вспомню те ночи, когда не могла заснуть из-за странных шумов. Душа уходила в пятки, так я боялась. Поэтому, несмотря ни на что, дом оставил у меня не самые радостные воспоминая. Да и потом, зачем он мне, если мы с твоим отцом всегда планировали уехать, посмотреть мир. Никогда не хотела быть привязанной ни к одному месту на свете, только к людям, – мама ласково улыбнулась. – А сестра, сколько я ее помню, просто обожала наш особняк, мечтала обосноваться там, когда вырастет, уже со своей семьей. Свить родовое гнездо. Так и получилось. После ее замужества, родители решили оставить ей дом и переехать, чтобы не мешать молодым. Родственники папы завещали ему небольшой участок земли в чудеснейшем местечке вдали от города, и они с мамой сразу согласились обосноваться там. Я прожила вместе с ними несколько лет, пока не встретила твоего отца. До сих пор вспоминаю с огромной радостью именно то время. Совершенное уединение и покой! Только лес, река и бескрайнее небо. Они до сих пор там живут и ни капли не сожалеют о переезде. Правда, добраться до них трудновато, особенно весной, когда вода разливается. Но это не страшно, ведь у них есть лодка, да и соседи живут недалеко. Папа всегда любил природу и тишину, так что они счастливы. Как и София. Каждый получил желаемое.

– А что же тетя София, она тоже боялась в детстве? – Майя обнаружила, что с тревогой наблюдает за тем, как уже ставшие багровыми всполохи тяжелыми мазками ложатся на бумагу. Ей вдруг захотелось прикрыть, защитить от них нежную белизну, и она убрала письмо в карман.