– Всего хорошего, леди Кервуд, – впервые обратился ко мне Рен. – Надеюсь, ваше дальнейшее путешествие будет удачным.

– Поторопитесь, ваша светлость, – с тревогой проговорил служащий переправы. – Время истекает.

– Уже идем, Суорн, – напряженно ответил Себастиан.

Он крепко схватил меня за руку и повел к зданию переправы.

Холодный ветер нещадно терзал платье, оно путалось в ногах, мешая идти, и я едва поспевала за надзирателем, но тот не обращал внимания на мои неудобства.

– Не отставайте, миледи, – рыкнул Кимли, распахивая тяжелую резную дверь. – Еще не хватало опоздать с отплытием! Морти, лодку! – не сбавляя шага, крикнул мой надсмотрщик встречающему нас человеку.

– Все готово, ваша светлость, – ответил служащий, нажимая ладонью на выступающую в центре серебристой стены звезду.

В помещении раздался низкий гул, тяжелая панель неслышно отъехала в сторону и открыла небольшой причал с привязанным к нему странной формы судном.

– Пора, лорд Кимли, – озабоченно сказал наш сопровождающий.

Себастиан, прошептав какие-то непонятные слова, ступил на трап и ловко спрыгнул в лодку. Под его весом та ощутимо качнулась.

– Живее, миледи, – протягивая мне руку, недовольно позвал он.

Я осторожно ступила на тонкий трап, ведущий к судну, сделала пару шагов и уставилась на темнеющую под ногами воду. Синяя бездна манила, обещая мгновенное освобождение, в тихом звуке ее волн слышался чуть слышный призыв. «Ну же, девочка, давай! Иди ко мне!» – шептала она.

– Долго вас ждать? – раздраженно рявкнул надзиратель, разрушая магию реки, и, крепко обхватив за талию, перенес меня в лодку. – Единый, какая же вы трусиха! – отворачиваясь, презрительно прошипел он.

Слова Себастиана больно задели. Действительно трусиха. А ведь был шанс покончить с опостылевшей жизнью. Если бы не клятва, данная Бетти…

– Позвольте, рэйя, – вежливо обратился ко мне второй служащий, помогая сесть и пристегивая к удобному креслу кожаными ремнями. – Так положено, – в ответ на мое недоумение пояснил он.

Я посмотрела по сторонам, отмечая необычную отделку судна и довольно низкие борта, и тут же мой взгляд вернулся к грузной фигуре надзирателя. Ничего не могла с собой поделать. Где бы ни находился Кимли, он, словно магнит, притягивал мое внимание. Собеседник Себастиана, не так давно торопивший нас с отплытием, что-то тихо говорил ему, а Кимли напряженно слушал, и лицо его становилось все мрачнее.

– Я разберусь с этим, – прервал он служащего и негромко сказал стоящему рядом со мной мужчине:

– Морти, пора.

– Доброго пути, ваша светлость. Миледи, – Мортимер опустил на лодку подобие стеклянного колпака и отошел в сторону, отпуская цепь.

Мы остались в узком, полностью изолированном от внешнего мира пространстве лодки вдвоем.

Себастиан пристегнул ремни, кинул на меня короткий взгляд и приказал:

– Закройте глаза, миледи, и не открывайте их, пока не разрешу.

Я покорно зажмурилась.

Лязг цепи, еле слышные голоса служащих, какие-то тонкие металлические звуки – все казалось нереальным, словно происходило где-то далеко. Лодка дернулась, раздался низкий басовитый гул, и мне почудилось, что мы оторвались от земли и повисли в воздухе. Время шло, мощное гудение не стихало, набирая обороты и становясь невыносимо-низким и тревожным. Что это? Не выдержав неизвестности, слегка приоткрыла глаза и едва не закричала от страха. Причал и здание переправы исчезли, толстая цепь, на которой держалась лодка, тоже, а вокруг нас бушевала вода. Она была повсюду – перехлестывала через хрупкий стеклянный купол, бурлила и пенилась вдоль бортов, искрилась ярким золотом в теплых лучах восходящего солнца. Что ж, Нойну недаром называли великой. Ее мощь и красота завораживали. Я смотрела на вздымающиеся волны и забывала обо всем – и о побоях, и о пленении, и об издевательствах надзирателя, и о своем незавидном будущем.