– Это все твое.

Василий извлек из внутреннего кармана плаща холщовый мешочек и с торжествующим видом высыпал из него на кухонный стол золотые ювелирные изделия. На лице жены не обнаружил того пугающего выражения ужаса, каковое проявлялось первоначально. «Присмирела, моя голубка, значит, понравился подарок», – с удовлетворением подумал он.

– Откуда ты все это взял?

– Это уже неважно. – Взяв со стола серьги, Василий повертел их в руках. Бриллиантовые грани, ловя свет, сверкали. – Такой вещицы во всей Казани днем с огнем не сыщешь! Только сразу на себя не цепляй… Пусть сначала все в городе уляжется, а уже потом носи! Остальное рыжье отнесешь матери, пусть продаст по знакомым. – Он сунул руку в карман и вытащил несколько золотых монет. – Да, – удовлетворенно протянул он, – с такими деньгами можно жить. Может, мне свою охрану на фабрике забросить? – посмотрел он на жену, ожидая ответа.

Надежда лишь неопределенно повела плечом, глаза ее говорили: «Ты – муж, сам и решай!»

– Пожалуй, не стоит торопиться, – отрицательно покачал он головой после некоторого раздумья, – мусора тогда начнут присматриваться… А так работа у меня не пыльная: ходишь по территории с наганом, страх на всех нагоняешь! – Приобняв жену за плечи, добавил: – О жинке своей думаешь, о том, какая она ласковая и верная…

На следующий день у Хрипунова была смена. На службу он явился как ни в чем не бывало – держался бодро, настроение было приподнятым. Встретив у проходной двух знакомых девушек, пожелал им богатых и красивых женихов. Напутствие понравилось обеим, и они, дружно рассмеявшись, поблагодарили. А у пристроя, где размещалась охрана, он повстречал начальника отдела кадров Васильеву. Выглядела женщина удрученно.

– Марья Николаевна, чего мимо-то проходишь? – поинтересовался Хрипунов. – Или обиделась на что-то?

Подняв голову, женщина растерянно поздоровалась:

– Здравствуй, Вася…

– Ты уж извини меня, что не сумел зайти, занят был, забегу в следующий раз.

Женщина лишь отмахнулась.

– Настроения у меня никакого нет. Не до того мне сейчас.

– А что случилось, может, моя помощь нужна? Чем смогу, тем и помогу.

– Да разве тут поможешь? – горестно вздохнула женщина. – Помнишь, два дня назад я тебе о Заславских рассказывала?

– Помню, и что?

– Четырехлетнего Иланьчика, сынишку их, и Моисея Заславского какие-то нелюди убили!

– Да что ты такое говоришь? – подивился Хрипунов.

– А жена его, Хася, в пятой горбольнице в реанимации сейчас лежит без сознания… Череп у нее проломлен. Хирурги говорят, что помрет. День-другой ей остался…

– Вот горе-то какое, – посочувствовал Хрипунов.

– Два дня сама не своя…

– И кто же совершил это злодейство? Известно?

Безнадежно отмахнувшись, Марья Николаевна произнесла:

– Да разве ж их найдут? Вот такие страхи в городе творятся. На улицу вечером выйти боязно. Ладно, пойду я. Ждут меня уже.

Еще через несколько дней Хрипунов решил в кругу ближайших родственников отметить удачно провернутое дело. Овощи и фрукты, а еще кое-что из копченостей теща прикупила заранее. Вот только когда стали считать число приглашенных, стало понятно, что мяса для варки и для жаркого маловато.

– Василий, ты мне денюжку-то дай. Схожу на рынок еще, прикуплю все что нужно, – предложила теща.

– Ксения, не суетись, пойду сам посмотрю, что там на рынке имеется, давно не был, – ответил Большак. Подхватив с вешалки легкий плащ, вышел на улицу, хлопнув на прощание дверью.