И сколько мастер не объяснял супруге, что у Залупиных за автомобиль, она понимать ничего не хотела, а всё пилила и пилила по ночам своего мужа.

– Вона, Залупинша теперяча, на кабриолете импортном ездит, язвит теперь промеж баб в магазине, зазнаваться совсем стала, мол, не за тех вы дуры замуж повыходили, не видать вам кабриолета как своих ушей, а ты всё на «Волге» отечественной перебиваешься – гудела по ночам супруга на мастера.

Но кончилось лето, стало потихонечку холодать, и очередная поездка на кабриолете для обоих Залупиных закончилась плохо, они попали в больницу. Разом заболели гнойной ангиной и лежали теперь в терапевтическом отделении с высокой температурой и крепко хворали. Видать протянуло их сибирским ветерком в кабриолете.

Но, даже такой исход дела, который Залупины старались сохранить в тайне, никак не повлиял на жену мастера. Видать, слишком высок был авторитет соседки в глазах женщин этого небольшого районного городишки, где многие сильно завидовали Залупинше черной пречерной человеческой завистью. А Елена всё пилила и пилила своего мужа. И сколько Григорий не объяснял ей, что кабриолет – это всего лишь тип кузова автомобиля с открытым верхом для стран с жарким климатом, а не показатель благосостояния личности на предмет зависти – толку всё равно не было.

Последний раз жена на Григория зыркнула таким ненавистным взглядом, что у него напрочь отбило весь сон. Неловко ему стало и даже обидно. Замутилось озеро его души от такого неслыханного непонимания, закручинилось.

– Ну, ётыть… – ворочаясь, в сердцах долго плевался и матерился мастер.

А сна, как и кабриолета, у него по-прежнему не было. Он ещё полежал немного, помучился, дождался, пока супруга уснёт, потом встал и решительно отправился в гараж-мастерскую.

В гараже он достал из покрышки валявшегося баллона бутылку водки, премированную ему за ремонт, и махнул её разом. И тут вспомнились ему с новой силой былые обиды супруги, и потекли рекой, всплывая на поверхность сознания большими воздушными пузырями.

– Наверное, моя жена сильно хочет, что бы у нас тоже кабриолет был? – подумал Григорий, и решил – де быть посему, если женщина просит. – Всё равно доставать будет, и любимые котлеты последнее время что-то совсем перестала готовить, один суп «рататуй» варит, где по краям капуста, а по средине… так и вовсе ничего нет.

Закурил сигарету Григорий и призадумался, сел на краешек баллона, обнял буйную голову руками, и ещё раз крепко задумался.

– Да что же это за напасть такая у баб с этим кабриолетом, что же за лабуда в их голове происходит? – недоумевал он.

Потом встал, решительными движениями размотал шланги от автогена, зажег горелку и стал срезать крышу у своей «Волги». Дым из гаража повалил столбом…

Что-то тут колыхнулось в бабьей душе спросонья, почуяла супруга неладное, выскочила из дома и в гараж ринулась, как раз к тому времени подоспела, когда муж крышу с машины уже срезал и сбросил.

– Да что ты наделал-то, окаянный!? – заголосила она, простирая руки к самому потолку.

– Ничего! – процедил ей сквозь зубы Григорий, не выпуская изо рта сигарету. – Теперь у нас тоже будет кабриолет, раз тебе так хочется – открыл он ворота и запустил двигатель.

Он летел на «Волге» по дороге без крыши, с включенным на всю мощь приёмником, из которого неслась в то время модная песня. – «А я сяду, в кабриолет, и уеду – куда-нибудь…!». Эта песня дала такой творческий толчок мыслям Григория, который сейчас ему был, ну… просто необходим.

В эти секунды он ощущал себя по-детски истерично счастливым. Его душа окрылилась, запела и заплясала, а пульс был не менее – тысячи ударов в минуту. Машина летела на большой скорости, ветер развивал и захватывал его рыжие волосы, освежая и радуя новыми ощущениями. И это – того стоило! Ради этого – стоило жить!