Пальцы быстро находят нужные точки – своё тело я хорошо изучила. Обычно, лаская себя, никого конкретного не представляю, но сейчас перед глазами Никита. Его крупные ладони, рельефный торс, невероятно притягательные губы… И, конечно, его взгляд. Требовательный и нуждающийся, одуряюще-чувственный и до головокружения пьянящий.

Чёртов Гордиевский! Как и три года назад, он захватывает мои чувства и мысли, заражает собой, проникает в ДНК и ломает изнутри. Меня натурально скручивает от желания почувствовать его в себе.

До оргазма не дохожу – настойчивый телефонный звонок прерывает подступающее наслаждение. Обреченно вздыхаю и кутаюсь в полотенце. Номер незнакомый, но ответить надо. Пока Маша на отдыхе, все рабочие звонки поступают мне.

– Птичка, ты надолго упорхнула? – звучит вместо приветствия.

– Блин, Никита! Откуда у тебя мой номер?

– У твоей родственницы-директрисы взял. А что такое? Не забыла, что работаешь на меня, София? – спрашивает, чуть понижая тон.

– Помню, что отказалась вчера. Ещё до того, как ты меня напоил. Сброшу на почту контакты двух хороших дизайнеров, дай пару минут.

– Работаем с тобой, – перебивает. – С Марией все согласовано. Предоплата по контракту уже ушла, так что жду тебя. Мы всё ещё не обсудили, за что именно твоя компания дерёт с меня нехилую сумму.

Нет, он точно надо мной издевается! Сказала же, что не буду делать этот долбанный сад! Не могу я работать с заказчиком, обсуждение проекта с которым быстро переходит в ссору и стремится закончиться бурным сексом! После прошлой ночи и того, что случилось утром, нам вообще лучше не встречаться.

Я растерянно молчу в трубку. Прямо сейчас мне хочется в грубой форме послать его подальше, а пять минут назад я мастурбировала, представляя именно его. А до этого сгорала от стыда и убить хотела за то, что спрятал машину, но еще раньше задыхалась от наслаждения, целуясь с ним. Может, это биполярное расстройство и меня надо лечить?

– Сонь, – окликает на другом конце Никита, – почему молчишь? Тебе что, деньги не нужны? Ты же дочку в одиночку растишь! Твой муженёк способен только делать бэбиков своим жёнам. Ты хоть знаешь, сколько их было у него? Он и до тебя был женат, и после уже раз. Дай бог, не последний, – говорит с нескрываемой неприязнью.

Хмыкаю. Из его уст подобные обвинения в адрес Мишки звучат абсурдно.

– Бывший, – уточняю. – Он мой бывший муженёк. А вот у тебя женушка вполне себе нынешняя, – делаю замечание в его же стиле.

– Потому что я не бросаю своих детей! – прикрикивает Гордиевский.

С трудом сдерживаю злой смешок. Спорное заявление, но я не стану доказывать обратное. Приберегу этот козырь на потом.

– Идеальный отец и муж, – усмехаюсь. – Еще со дня нашего знакомства помню, что ты моногамен, средний Гордиевский.

– Это здесь при чём? Давай-ка мухи отдельно, котлеты отдельно.

– Мухи – это дети, полагаю? А котлета – любовница, и эту роль ты предлагаешь мне.

– Ничего подобного я тебе не предлагаю, – фыркает в трубку.

– Но делаешь так, чтобы это случилось, – стою на своём. – Вчера и утром ты разводил меня на секс!

– Зачем ведёшься, если против?

– Потому что ты настаиваешь. Прёшь, как танк! Шантажируешь! – перехожу на повышенные тона. – Вчера ты практически принуждал!

– Сама-то веришь в то, что говоришь? – усмехается Гордиевский. – Это ты меня соблазняла.

Делаю глубокий вдох и шумно выдыхаю. Я так больше не могу. Наша беседа состоит из претензий, этот формат неконструктивен и дико утомляет. Никита тоже вздыхает в трубку. Уверена, он и лоб потёр.

– Хорошо, влечение у нас обоюдное. – Я хочу изменить тактику, но говорю глупость. – То есть это плохо! Совсем не хорошо!