11. Глава 9

...я даже не пытаюсь сопротивляться...

От неожиданности я замираю в дверях. Не получилось ускользнуть незаметно.

Навстречу мне спускается бодро улыбающийся Гордиевский. Из одежды на нем только трикотажные шорты. Волосы слегка мокрые, на плече висит полотенце. Уже успел умыться и выглядит потрясающе.

Я же заспанная и лохматая. И в край растерянная.

– Доброе утро. А где моя машина? – прокашливаюсь и задаю вопрос, на который он никак не реагирует.

Подмигивает и проходит в кухню. Оттуда через спину кидает встречный:

– Кофе будешь?

– Буду. Куда ты дел машину? – иду за ним следом.

В лучах утреннего солнца в белоснежной кухне его подкаченное загорелое тело выглядит так прекрасно, что мои бесстыжие глаза прилипают к нему намертво. Пока он суетиться у кофемашины, я рассматриваю его как произведение искусства. Даже не пытаюсь скрывать восхищение. Стою посреди комнаты и откровенно пялюсь с приоткрытым ртом. Должно быть, выгляжу полной дурой.

– Ты же с молоком любишь? ­– игнорит мои вопросы о машине.

– Да, я люблю… – отвечаю со вздохом.

Не уверена, что говорю о кофе, любуясь его прессом.

– Есть капсулы с капучино. Сейчас сделаю, – сообщает радостно.

Интересно, что его так радует? Наличие разных кофейных капсул или мой поплывший взгляд? Не мог не заметить, с каким интересом его рассматриваю.

– Удивительно, но я не смогла найти свою машину, – говорю слегка заторможено.

– Сахара нет, – он на своей волне. – Зато есть шоколадные конфеты. Ты все так же любишь молочный? – он открывает коробку с ассорти.

– Ты ее куда-то перевез? – не унимаюсь.

– Готово! – он ставит чашки с кофе на столешницу и подмигивает, кивком приглашая подойти.

Я иду и пола под ногами не чувствую. Смотрю, как он улыбается, как берет в руки чашку с кофе, делает первый глоток, с наслаждением прикрывает на секунду веки и снова улыбается. Смотрю, и в груди трепещет, а в животе знакомое тепло разрастается. Зачем же он такой красивый? Идеальный!

Делаю глоток и слегка трясу головой. Замутненное сознание немного проясняется. Надо быстро выпить кофе и бежать, пока не растеклась тут лужицей по дорогущему мрамору.

– Ключ от машины у тебя? – делаю очередной заход.

– Неожиданно вкусный кофе, скажи! – он протягивает мне конфету и пристально всматривается.

– Ты издеваешься?! – закипаю.

Кофе быстро бодрит и приводит в норму.

– Я? – смотрит в упор и делает шаг навстречу. – То есть ты приехала сюда ночью. Ты меня целовала. Мы пили вино и расслаблялись, потому что ты хотела трахаться, но боялась. Потом ты уснула, – забирает у меня чашку, отставляет в сторону и приближается еще ближе, – всю ночь лежала рядом голая, трогала меня, терлась и вздыхала, а утром решила по старинке сбежать. Все верно? – цедит вопрос, на который бессмысленно отвечать, но я киваю и нервно сглатываю.

Никита стискивает челюсть, прикрывает глаза и делает глубокий вдох. Я шумно вдыхаю следом. Он делает рывок, подхватывает меня и усаживает на кухонный остров. Ойкнуть не успеваю, как оказывается между моих ног, кладет руки на поясницу и вжимает в свой фантастически красивый голый торс.

– Так кто из нас издевается? – горячим шепотом обжигает ложбинку между ключицами и влажно целует ее.

Это так неожиданно приятно, что я даже не пытаюсь сопротивляться, когда он задирает подол сарафана и раздвигает ноги шире. С тихим стоном выдыхаю и обнимаю его за плечи. Возвращаюсь в недавно прерванный сон. Мне остро нужно больше, чем горячие взгляды и осторожные ласки.

– О боже, – только и получается сказать, пока он губами ведёт вверх по шее.

Тело становится ватным, перед глазами всё плывёт.