Ну и глупа же она! Если из пещеры, ведущей в мир хамусов, выскакивает двулапое существо, то кто это может быть? Самый настоящий добрец! Догнать, немедленно догнать!

И Хыгын, опомнившись, ринулась в погоню. Мясо и вода прибавили ей сил. Так прибавили, что, подпрыгнув, она даже пролетела немного.

Как интересно поговорить с чудным добрецом! Расспросить о мире хамусов. О краснодевах. Рассказать, как его копьё восхитило королеву гхыров. Хыгын бы на месте добреца гордилась…

Но хамус в блестящей чешуе оказался неразумен. Лишь тянул на разные лады «ы-ы-ы» да «ы-ы-ы». И ничего больше. Хамус он и есть хамус.

Значит, его можно поднести Её Великолепию, да придётся ей такой дар по нраву.

Глупый добрец утомился, охромел, но всё равно опережал Хыгын. А когда сбросил часть своей чешуи, то припустил с новой силой.

Добреца ловили всем родом и долго разгрызали оставшиеся чешуйки. Прихвостни при этом сломали дюжину клыков и пяток коренных зубов.

Королева гхыров ела первой. А после подозвала Хыгын. Нет, отныне – Хыгыннас, первую в ряду прихвостней. Признавая её заслуги, королева подтолкнула к ней крылом сочный кусок мяса. Статус Хыгыннас среди прихвостней взлетел на невиданную высоту. Теперь на неё даже косо посмотреть не могли. Боялись.

Когда не осталось ни мяса, ни костей, Хыгыннас пожалела, что хамус не развлёк Её Великолепие, да будут сытыми её закаты. Но добрец принёс бы сплошные хлопоты. Корми его, пои. Бесконечное нытьё выслушивай. От которого хвост дёргается и чешуя того и гляди, осыплется.

– Если твой новый дар затмит сегодняшний, – прошипела королева, – быть тебе моим подкрылком.

Хыгыннас приняла позу почтения, а после, не сдержавшись, исполнила танец восторга. Обычно королевскую кладку охраняли подкрылки-самцы. Самки редко удостаивались такой чести. На памяти Хыгыннас этого не случалось ни разу.

Заняв яму, которую вырыл для неё в песке рядовой гхыр, Хыгыннас содрала сползающую с лапы… уже с двух лап кожу. Молодая чешуя имела странный цвет. Словно небо в мире хамусов. Это взволновало Хыгыннас, но не особо. Она слишком долго голодала, теперь же мясо и вода быстро вернут чешуе цвет рода.

Когда лежбище успокоилось, Хыгыннас размяла затёкшие лапы. Заветная пещера была далеко. Если Хыгыннас хочет обернуться до заката, надо поторопиться.

Только один дар мог превзойти её сегодняшнее подношение. Где-то в мире хамусов осталась без добреца краснодева. Одинокая, испуганная. Некому защищать её и отложенные ею яйца. Если королева получит краснодеву, то род Золотых Гхыров станет самым великим! Зелёные и Чёрные Гхыры сами приползут на поклон…

А Хыгыннас? Кто знает, как изменится её жизнь?

Какой Златослава подняла крик – слов не подобрать. Князь, однако, сумел. Только прежде мамок и нянек прогнал, что на вопли сбежались. Насилу доченьку урезонил.

И, едва солнце к закату – Златка уже на крыльце козопаса. Улизнула от своих стражниц, егоза. И ногой как топнет! Глазами ка-а-ак сверкнёт! Так, мол, и так, веди к пещере. Сон приснился, что вернулся добрый молодец. С башкой змеевой и камнями-самоцветами. Веди, и всё тут!

Жбанчик и повёл. Только по пути к кузнецу завернул. Две Подковы, верно, всю ночь глаз не смыкал. Потому что хмурился пуще прежнего. Но подле корзинки, куда жена ему снедь собрала, молот стоял. Такой молот – у-у-ух!

Последнюю версту Златка бегом бежала. Так торопилась суженого встретить.

Жбанчик вообразил, что выйдут они к пещере, а молодец – тут как тут. Сидит на башке змеевой и награду синеокую ждёт. И так это Жбанчик ясно увидал, что шибко удивился, когда молодца не сыскалось.