От возбуждения у Софи кружится голова, она почти рыдает, расставляя колени шире, чувствуя, что дикая жажда наслаждения снова рождается в ее животе. Софи мягко виляет бедрами, сама покорно надеваясь на член Тристана, и это ему нравится. Он запускает пальцы в ее рассыпавшиеся по плечам волосы, и она знает, что дальше произойдет.

Он тянет ее голову на себя, заставляет  Софи выгнуться назад, запрокинуть лицо, и властно целует ее разгоряченные губы, будто помечая свою добычу. Запускает язык в ее рот, продолжая жестко брать ее сзади, и Софи кажется, что она сейчас сойдет с ума от возбуждения, от осознания того, что все это происходит с ней.

Не скучный и порой болезненный супужеский долг, но секс, страстный и развратный, желанный и возбуждающий, от которго пылает разум и изнывает тело, требуя все больше и больше ласк. 

Он движется сильно, резко, безжалостно терзая женщину, перемешивая желание, силу и власть в каждом своем толчке. Софи кричит, изнемогая, потому что переполнена его ласками, его жадной и горячей, дикой страстью. Его движущееся тело жестко и сильно, в его толчках есть что-то животное, неумолимое, жесткое. Но это не пугает Софи, а лишь возбуждает. Она ощущает себя всецело в его власти, она знает, зачем она тут - покориться и получить наслаждение.

Тристан рывком поднимает Софи, откидывает ее себе на грудь, продолжая вдалбливаться в ее тело, ладонью сжав ее горло, чтобы почувствовать самый слабый и тихий ее всхлип, стон, вскрик.

Она слышит его обжигающее дыхание у своей шеи, она не принадлежит больше себе. Мужчина крепко стиснул ее, будто желая выжать из нее все наслаждение, что она ему может дать. Он продолжает насаживать ее на свой член, яростно, резко, и Софи снова от наслаждения  кричит, видя все звезды неба и чувствуя, как в ней пульсирует его член, изливаясь семенем.

***

- О, сколько шума, - прошептала Софи, без сил лежа на растерзанной постели. - Ричард, наверное, в своей комнате все слышит и кусает локти со злости.

Перед глазами ее встал образ злящегося и бесящегося от бессилия мужа, она хмыкнула, искренне потешаясь над ним и его яростью.

Тристан, услыхав о Ричарде, вдруг напрягся. Этого не было видно, но Софи почувствовала это, над его обнаженным белоснежным телом словно сгустился воздух и стал давить на нее.

- Что?! - она подскочила, от ее расслабленной дремоты и следа не осталось.

- Я должен был сказать вам, - произнес Тристан осторожно. Он выглядел отчего-то немного виноватым.

- Что?!

- Дело в том, что он тоже вчера был на площади, - признался Тристан. - Когда вы лежали в беспамятстве, Софи, я ходил туда. Мне нужно было убедиться, что демон мертв. Ну, и…

Сердце Софи загрохотало, толкая кровь в виски, делая голову тяжелой, во рту ее пересохло. Она смотрела на Тристана расширенными глазами и не чувствовала ничего, ни жара, ни холода, да и собственного тела тоже.

- Демон, хвала небесам, был покошен на куски. А ваш муж… Словом, среди пострадавших осколков был и он.

- И… и насколько сильно он пострадал? - спросила Софи.

- Он мертв, Софи. Его пронзило насквозь  парой огромных осколков.

- Мертв! - выкрикнула Софи, соскакивая с кровати. - Небеса пресвятые, мертв! И вы, зная это, тут, с мной!.. Не очень-то это прилично! Да это вообще как-то не по-людски!

Тристан недобро прищурился, наблюдая, как Софи лихорадочно отыскивает одежду и спешно одевается.

- Мне показалось, - тяжело произнес он, наконец, - что между вами особой любви нет, и вы были бы не прочь оставить его. Отчего тогда эти сожаления о его никчемной жизни?

- Оставить, но не убить! - выкрикнула Софи. - Разве вы не понимаете?! Ричард, конечно, был плохим человеком и еще худшим мужем, но он мертв, черт вас подери! А я тут развлекаюсь с вами, - Софи в изумлении всплеснула руками, - вместо того, чтобы отдать ему последние полагающиеся почести!