– Месяц назад он написал мне письмо и передал его через своего подчиненного. Он писал, что безумно влюблен в меня и что, если я не соглашусь встретиться с ним, то он… покончит с собой. Это было очень странное письмо. Он писал, что я снюсь ему каждую ночь и… там были такие слова, которые я не могу тебе пересказать. Он думал обо мне день и ночь, и эти мысли сводили его с ума. Помнишь, одно время он так похудел и осунулся, что все подумали, будто он снова заболел? Я прочла это письмо и уже не могла отказать ему. Я согласилась с ним встретиться, как только он получит увольнительную. А ты знаешь, как мне нелегко выкроить время вечером. Отец мне шагу не дает ступить без разрешения. Только и делает, что выспрашивает, куда я пошла, и когда вернусь. Но я как-то ухитрилась, сказала, что мне надо подменить одну девушку в госпитале.

Джули перемежала свою речь горькими вздохами и изредка поднимала на Элис прозрачные голубые глаза, чтобы убедиться, что Элис ее не осуждает.

– Ну вот. Мы несколько раз погуляли по городу. А потом он сказал, что снял номер в гостинице и хочет, чтобы я пришла к нему. «Что толку ходить по улицам, – сказал он. – Ведь я даже не могу дотронуться до вас.» И я… пришла к нему в номер. Я не стану говорить тебе всех подробностей, скажу только, что это было лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь! – глаза у Джули сверкнули и в голосе слышалась такая убежденность, что Элис поверила ей сразу. Разве сама она не делает теперь этого каждый вечер? Разве она могла осуждать эту девушку? Только видимо, Джули зашла слишком далеко, и теперь ей придется расплачиваться за свое короткое счастье.

Джули сидела на стуле и нервно теребила тонкими нежными пальцами кусочек бинта. Это было ее всегдашней привычкой – теребить что-нибудь в руках в минуты волнения.

– Я не знаю почему, но я пропустила срок, и у меня болит голова, и вот видишь, меня постоянно мутит. Как ты думаешь, – с надеждой спросила она, доверительно коснувшись руки своей подруги. – это ведь не беременность? Я хочу сказать, ведь не обязательно это может означать беременность?

– А раньше такое бывало? – Элис ужасно хотелось сказать ей что-нибудь ободряющее, но не знала, за что зацепиться.

Джули покачала головой. Подбородок у нее задрожал, и глаза снова наполнились слезами.

– Успокойся, Джули, – Элис погладила ее по руке. – Пожалуйста, не плачь! Может, ты действительно паникуешь. Я слышала, такое бывает…

Пока Джули рыдала у нее на плече, и ее худенькие плечи сотрясались, Элис решила высказаться напрямую:

– Слушай, Джули, беременна ты или нет, но тебе просто необходимо поговорить с капитаном. Почему бы и ему не поволноваться немножко? Он ведь тоже имеет к этому отношение. Может быть, он обрадуется и сделает тебе предложение? Только не говори мне, что не хочешь выйти за него.

Джули взглянула на нее таким отчаянным взглядом, что у Элис дрогнуло сердце.

– Я бы пошла за ним на край света, позови он меня только! Вся беда в том, что он охладел ко мне. Я приходила к нему пять или шесть раз. И в последнюю нашу встречу он сказал, что больше не хочет меня видеть.

– О, Джули! Но почему?

– Не знаю. Должно быть, я надоела ему

– Все равно, – Элис упрямо тряхнула головой. В ней иногда брал верх характер отца. – Ты должна сказать ему. Не может же он жить дальше, как ни в чем не бывало?

Но Джули тоже была упрямой и посмотрела на нее гневно сверкнув глазами.

– Я не стану ему навязываться! Не хочу, чтобы он женился на мне только потому, что я забеременела. Я сама пошла к нему, сама захотела… этого.

– Знаешь, Джули, гордость в твоем положении – последнее дело. Слишком много унижений придется тебе пережить, если опасения подтвердятся, и ты останешься одна, с ребенком на руках. Подумай об этом, прошу тебя. Хочешь, я поговорю с ним? Ты ведь даже не знаешь как он отнесется к этой новости. Может, воспримет ее с радостью… – в последнее, впрочем, Элис и сама верила с трудом.