Мрачно оглядев “гимназистку из благородной семьи”, решила, что я не на улице, и шляпку оставила в комнате. Немного волнуясь, вышла в коридор, смотря как из соседних дверей, как и я, спешат девушки. Удивило, что выходили они из комнат стайками по двое-трое. Но я отмахнулась, думая, что подружки могли зайти друг за другом, а не встречаться в коридорах. Это потом я узнала, что одиночное содержание могли позволить себе не все, и в общежитии все жили, деля комнаты с соседями. Стали понятны завистливые взгляды и вздёрнутые носики особо недовольных особ.

Но это позже, а сейчас я немного робко шла за всеми в столовую. Всегда страшно в новом коллективе, да ещё попала я не в начале года, и сейчас была той новенькой, которую перевели в дружный класс посередине учебного года. На меня пялились все и перешёптывались. Пару раз долетало:

– Протеже самого Императора…

– Не может быть! Сам привёл?!

– Простолюдинка…

– И чем она так хороша?

Вот это я понимаю ОБС1 работает. Что меня зачислили по распоряжению Самого, знали вчера только секретарь ректора и кастелян. А сегодня, кажется, обо мне наслышана вся академия. Вот уж никогда не хотела быть знаменитостью.

– Елизавета Алексеевна, прошу проходить без очереди! – почти пропел женский голос, привлекая ко мне ещё больше внимания. – Мы вам сейчас отдельный столик организуем!

Я беспомощно посмотрела на дородную, но очень живую и подвижную повариху. Именно она кормила нас ужином с Ниэлем. И вчера мне показалась очень милой и доброй женщиной, но сейчас! Она что не понимает, что творит? В столовой наступила гробовая тишина, и все уставились на меня. Всё! Это попадалово!

На мгновение прикрыв глаза, для себя решила: Лиза, ты сейчас что-либо исправить уже не в силах, тогда выше нос и не показывай им свой страх, иначе заклюют. Я уже видела подобное в своём институте.  Буллинг2 действует только на тех, кто боится дать отпор и показывает свой страх. Я не собиралась давать повода! В каком бы мире я не жила, но взгляды, бросаемые на меня, я прекрасно понимала, люди, видимо, во всех мирах одинаковы.

Не успела я сесть за столик, к которому меня проводил поварёнок, а второй уже бухнул поднос с разной снедью, как я услышала:

– Как спалось? – подняв глаза, пару раз моргнула и украдкой осмотрелась.

Они издеваются? Сначала повариха, теперь и ректор. Неужели не понимают, что творят?

– Вы это нарочно? – прошипела, от злости аж кулаки сжались, но мужчина, усаживающийся за мой столик, будто не видел взглядов вокруг.

– Что именно? – спросил он, приподнимая бровь.

– Боже правый, – протянула, – как вы вообще получили эту должность? – вопрос был риторическим, но мужчина ответил.

– Так сложились обстоятельства, – пожал плечами, – я сам не в восторге.

– Оно и видно, – буркнула, понимая, что подруг я тут вряд ли заведу, а вот завистников и врагов будет хоть отбавляй, – вы совершенно ничего не смыслите в психологии подростков.

– Сколько вам лет, Елизавета Алексеевна? – вдруг спросил мужчина, странно рассматривая меня, будто видя впервые.

– Эм… – удивилась вопросу, – а почему только сейчас уточняете? – спросила и тут же добавила: – Мне двадцать два.

– Хм… совсем ещё ребёнок, – задумчиво проговорил ректор, заталкивая в рот огромный кусок мяса.

Как только не подавился, я даже в начале испугалась, решив, что он по рассеянности забыл порезать его на кусочки. Но нет, прожевал как ни в чём не бывало.

– Ой ли, вы меня ненамного старше, чтобы говорить как старый дед, – отмахнулась, думая, что завтракать мясом, да ещё и вот такими кусками могут только мужики.

– Ну, в принципе, вы правы, – отозвался ректор, – сто двадцать для дракона – это не старость, самый расцвет, так сказать.