– Хрена лысого они получат. И вообще, в этом штате больше не казнят. Знаешь, что такое камера смертника? Сидишь один, сам себе хозяин, телевизор весь твой… Больше разрешенных звонков, посещения чаще, да и кормят получше. Черт побери, да пускай добивается чего хочет, какая разница? Все равно это чушь собачья, они только о деньгах и пекутся.

Фраза повисла в воздухе, Босх не сразу понял.

– Что за деньги? – спросил он наконец.

– Мне хотят предложить сделку, досудебное соглашение, так сказал адвокат. Хотят, чтобы я признал вину, попросил зачесть срок и освободить, и тогда платить им будет не за что. Купля-продажа, и больше ничего, а вы им доставляете товар, как сраный «Федэкс»!

Босх подавленно молчал. Неужели правда? Джессап подал в суд на город и округ, требуя миллионы. Что, если повторный процесс и в самом деле всего только маневр, призванный сберечь эти деньги? Когда ответчиками выступали корпорации и муниципалитеты, присяжные никогда не церемонились, назначая возмещение убытков. За столько лет заключения без вины сумма будет выше всякого разумения. Вердикт в виде восьмизначной цифры опустошит казну и города, и округа. Но если Джессапа хорошенько прижать и заставить признать себя виновным в обмен на свободу, гражданские иски потеряют смысл, не будет и гонораров за книгу и экранизацию, на которые он сейчас рассчитывает.

– Ну что, прав я? – ухмыльнулся Джессап.

Под пристальным взглядом из зеркала было неуютно. Босх стал смотреть на дорогу. В кармане куртки завибрировал телефон.

– Я отвечу, Гарри? – предложил Чу.

Проигнорировав намек, что за рулем говорить не положено, Босх вытащил телефон и принял вызов. Звонил лейтенант Гендл.

– Гарри, ты где?

– Съезжаю со Сто первого.

– Отлично. Я просто хотел предупредить: вас там ждут у входа, не забудь причесаться.

– Ага, понял. Пожалуй, пошлю напарника. – Он покосился на Чу, но объяснять не стал.

– Как хочешь, – сказал Гендл. – А дальше что?

– Он отказался давать показания, так что сдадим, и все. Затем поеду в штаб к обвинителям. У меня к ним вопросы.

– Гарри, у них хоть есть чем его прижать?

Босх взглянул в зеркало. Джессап снова смотрел в окно.

– Не знаю, лейтенант. Буду знать, расскажу.

Несколько минут спустя они заехали на стоянку позади тюрьмы. Перед дверями приемной канцелярии выстроились цепочкой операторы с телекамерами.

Чу выпрямился, осматриваясь по сторонам.

– Показ моделей, Гарри, пора на подиум!

Босх поморщился:

– Где ты этого набрался, в телике?

– Ну да, они только так и говорят.

– Мы не говорим. Давай веди его.

– Может, вместе?

– Нет, я здесь подожду.

– Ты уверен?

– Да. Не забудь про наручники.

– Хорошо, Гарри.

Стоянка была заполнена фургонами телевизионщиков с поднятыми антеннами, но площадка перед входом оставалась свободной. Босх припарковался и заглушил двигатель.

– Ну что, убийца, готов? – спросил Чу. – Билеты проданы, зрители ждут.

Джессап промолчал. Чу вышел сам, затем открыл дверь для него. Босх откинулся на спинку сиденья, наблюдая за спектаклем.

Вторник, 16 февраля, 16:14

Быть женатым на Мэгги Макферсон, хотя бы и в прошлом, имело одно преимущество: из-за очевидного конфликта интересов я никогда не выступал против нее, не раз избежав таким образом неминуемого разгрома и профессионального унижения. Лучшего обвинителя на судебном процессе мне видеть не приходилось – прозвище Свирепая Мэгги моя бывшая получила не случайно.

Теперь нам впервые предстояло выступать в одной команде, сидя за одним столом, но этот расклад, выглядевший вначале столь удачным и плодотворным, в том числе и для карьеры Мэгги, оказался далеко не безоблачным. Положение второго обвинителя ее не слишком устраивало, что нетрудно понять. Профессиональному обвинителю, засадившему за решетку десятки воров, убийц, насильников и наркодельцов, было не по себе в роли подручного у новичка. Конечно, я тоже участвовал в десятках процессов, но только как адвокат защиты.