– Кто защищал Джессапа? – спросил я.

– Чарльз Барнард. На повторном процессе его не будет – по данным коллегии адвокатов Калифорнии, он скончался в девяносто четвертом. Обвинителя Гэри Линца тоже давно нет в живых.

– Не слышал о таких. А кто был судьей?

– Уолтер Сэквилл – давно на пенсии, но я его помню. Судья из лучших.

– Да, мне приходилось с ним сталкиваться, – подтвердил Босх, – ни одной из сторон спуску не давал.

– Так, дальше, – кивнул я.

– Теперь о версии обвинения. Семья Лэнди – то есть потерпевшая Мелисса Лэнди двенадцати лет, ее сестра Сара, на год старше, их мать Реджина и отчим Кенсингтон – проживала на бульваре Виндзор в районе Хэнкок-Парк. Дом находился в одном квартале к северу от бульвара Уилшир, недалеко от объединенной церкви Троицы, куда на воскресную службу собиралось в те времена до шести тысяч прихожан. Машины оставляли по всему Хэнкок-Парку, но потом местные жители пожаловались в мэрию, после чего стоянка в окрестностях, включая Виндзор, была разрешена только для своих. Частные службы эвакуации, работавшие по контракту с муниципалитетом, рыскали по округе по воскресеньям, как стая акул, высматривая машины без специальной наклейки на ветровом стекле. Вот здесь в деле и появляется подозреваемый Джейсон Джессап.

– Он был водителем тягача, – догадался я.

– Совершенно верно, и работал на компанию «Аардварк-эвакуация». Отличное название, всегда в первой строке телефонной книги – тогда еще пользовались телефонными книгами.

Судя по смущению Босха, он был среди тех, кто до сих пор предпочитал телефонные книги Интернету, но Мэгги ничего не заметила и продолжала:

– В то утро Джессап как раз патрулировал Хэнкок-Парк, а у Лэнди шло строительство бассейна. Кенсингтон Лэнди писал музыку для кино и весьма преуспевал. Позади дома все было разрыто, высились кучи земли, поэтому девочкам не разрешали там играть, тем более в воскресной одежде. Они ждали родителей на переднем дворе, чтобы ехать в церковь. Старшая, Сара, присматривала за Мелиссой.

– Они ходили в ту церковь на Уилшире?

– Нет, в храм Святого Сердца в Беверли-Хиллз. Так или иначе, девочки оставались одни всего четверть часа. Мать одевалась наверху, а отчим смотрел телевизор, какой-то спортивно-развлекательный канал. О девочках он забыл.

Босх с досадой тряхнул головой, и я его понимал. Родителей в таких случаях трудно осуждать, но как же дорого порой обходятся самые мелкие ошибки!

– Потом со двора раздался крик, – продолжила Мэгги. – Отчим выскочил наружу, и Сара сказала ему, что какой-то мужчина забрал Мелиссу. На улице уже никого не было, девочка пропала.

Мэгги помолчала, борясь с волнением. У каждого из нас была дочь, и мы легко могли себе представить, что чувствовала семья Лэнди в тот ужасный момент.

– Полиция отреагировала быстро – Хэнкок-Парк все-таки респектабельный район. Первые сводки были разосланы уже через несколько минут, и на место преступления выехали сыщики.

– Значит, все случилось средь бела дня? – подал голос Босх.

Мэгги кивнула:

– Примерно в десять сорок. Семья Лэнди собиралась в церковь к одиннадцати.

– И соседи ничего не заметили?

– Не забывайте, что это Хэнкок-Парк – высокие заборы, стены, неприкосновенность частной жизни. Люди там надежно отгорожены от внешнего мира. Нет, никто ничего не видел и не слышал, пока Сара не закричала, а тогда уже было поздно.

– Двор Лэнди тоже отгорожен стеной или забором?

– Двухметровая ограда с севера и юга, но с улицы ничего нет. Предполагают, что Джессап, проезжая мимо на своем эвакуаторе, заметил девочку одну во дворе и действовал импульсивно.