– Фальсифицировать отношения, – медленно произнесла она, как будто катала слова на языке, пытаясь распробовать на вкус. – Мне показалось, ты это имел в виду.

Заф поискал в ее тоне издевку, раздражение или что-то этакое, но ничего не услышал. Изучил выражение ее лица и не увидел ничего, кроме знакомой задумчивости. Ему всегда нравилось, как она все взвешивает, рассматривает под тем углом и под этим, прежде чем высказать свое мнение, но прямо сейчас это было охереть как невыносимо.

– Бредовая идея, – повторил он, стараясь не обращать внимания на стук своего сердца о ребра. – Даже если бы ты согласилась, то, вероятно, не получилось бы. У тебя ведь, наверное, есть кто-то. Или ты лесбиянка. Или и то и другое. Скорее всего, и то и другое. Я никогда не спрашивал. Знаю, что ты встречалась с той учительницей…

– Ты знаешь о Джо? – Впервые голос Дани звучал как-то… никак. Грустно, что ли.

– Ничего я ни о чем не знаю.

Это уж точно. Заф запихнул в рот последний кусок бутерброда, чтобы заткнуться. А лучше было бы сделать это добрых десять минут назад.

Ее губы изогнулись, а напряжение покинуло тело.

– Ясно. Что ж, я не лесбиянка.

Он сглотнул:

– Хорошо.

– Я бисексуалка.

– Понял. – Он скатал обертку от сэндвича в шарик и напомнил себе, что если Даника встречается с парнями, это вовсе не означает, что охранники с социальными навыками кирпичной стены в ее вкусе.

– И нет, я ни с кем не встречаюсь, – продолжила она. – Я не вступаю в серьезные отношения. Никогда.

Вот черт. Не то чтобы Заф спешил заводить отношения – у него была куча проблем, с которой прежде следовало разобраться, и порой эта куча казалась ему неразгребаемой. Но он ценил преданность. И завидовал пожилым супружеским парам. Он по-прежнему помнил любовь своих родителей и любовь, которая была у его брата и Киран, и хотел этого, несмотря на страх потерять близкого человека. Если Дани против серьезных отношений, значит, они вряд ли созданы друг для друга.

Так что перестань о ней думать.

Ну да, ну да. Легче сказать, чем сделать.

– Никогда? – произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком заинтересованно. – В смысле, когда-нибудь ты ведь захочешь найти какого-нибудь славного молодого, э-э, человека или женщину, остепениться и…?

– Нет, – отрезала Дани, внезапно ее взгляд стал необычайно суровым, а на лицо набежала тень.

– Ты, эм… – Нужное слово, как всегда вовремя, вылетело у него из головы. – Ты не… испытываешь все эти… чувства? – спросил Заф, а потом удивился, какого хрена он еще глубже зарывается в то, что явно было ее личным делом.

Как будто сегодня его болтливый язык еще недостаточно дел наворотил.

Но Дани, казалось, не задел вопрос – скорее, ей просто не нравилась тема разговора.

– Аромантик[8] ли я? К сожалению, нет. Просто супружеская жизнь не по мне. Кроме того, я слишком занята, чтобы встречаться с кем-то, теша свое самолюбие, делясь чувствами и знакомясь с родителями.

Отвращение на ее лице проступало все явственнее по мере перечисления пунктов. Заф мог бы рассмеяться, если бы что-то в ее нарочито безразличном тоне не активировало сигнал тревоги в его голове.

– Понятно, – медленно произнес он. – Но… ты же знаешь, насколько важно делиться своими чувствами? Независимо от того, есть у тебя романтические отношения или нет.

Даника выгнула бровь, глядя на него:

– Это часть твоего курса? Собираешься и меня заставить бросать мяч?

Зафир вздохнул:

– Я собираюсь притвориться, что не услышал, как ты назвала регби «бросанием мяча».

Он также собирался притвориться, что холодная тяжесть разочарования в его животе не имеет ничего общего с его чувствами к Данике Браун. И все это беспокоит его только потому, что если у нее нет времени на отношения, то и притворяться ей будет некогда. И это никак не связано с ее улыбкой, или с тем, насколько она умна, или с тем, что она приносила ему кофе, независимо от того, насколько была занята, или чем-то еще в этом роде – потому что, если бы это