В голове продолжало звенеть даже после того, как Виктор нажал на кнопку будильника, останавливая его мощные куранты. Открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на полу в неестественной позе. Локоть правой руки ныл от удара о прикроватную тумбочку, а голова гудела, будто с похмелья. Такого пробуждения Виктор на своём веку ещё не испытывал. Ощущение было таким, словно закончился третий раунд боксёрского поединка с превосходящим его по силам противником. Судя по самочувствию, этот бой он проиграл вчистую. Без особого энтузиазма Виктор принял тёплый душ и выпил чашку крепкого кофе. По дороге в управление он пытался вспомнить детали своего ночного кошмара, но у него ничего не получалось. Какие-то обрывки не связанные между собой, хороводом носились у него в голове. Чётко вспоминалось только кольцо, башня, спина убийцы и отвратительная рожа не то свиньи, не то какого-то героя из американских мультиков для маленьких детей. Такого провала памяти у него ещё не случалось.

Подчинённые то же встретили его без особой ласки, сразу с порога объявив, что в квартире убиенной Натали ничего не обнаружили. Сорокин как всегда что-то чертил в своём блокноте, а остальные с тревогой поглядывая на своего начальника, даже не делали вида занятостью работой. Оно и понятно. Наступил, по сути, день подведения итогов и раздачи слонов по заслугам. Виктор обвёл взглядом свою гвардию. Жаль будет расставаться с ребятами. В общем-то толковые и расторопные опера – не чета другим. Если бы предложили вновь сформировать отдел, то Виктор не сомневаясь взял бы их всех. Будто понимая его с полуслова, на него виновато смотрели несколько пар глаз. Ну что ж? Вот и началась для всего отдела жирная чёрная полоса и эти пытливые глаза его оперов сейчас спрашивали у него, когда она закончится. Виктор не знал ответа на их вопрос и не в силах больше терпеть это напряжённое безмолвие, вышел из кабинета и направился к своим сидельцам. По внешнему виду Сидора, он сразу понял, что разговора у них не будет. Отрешённый от всего мира Сидор сидел у стены на корточках и тупо смотрел в маленькое решётчатое оконце. Это был своего рода протест всему и вся. Кривой в отличие от Сидора сразу подошёл к Виктору с вопросом:

– Начальник, я долго ещё сидеть тут буду? На мне ведь вины нет. За что держишь?

Виктор внимательно посмотрел в наглые цыганские глаза и усмехнулся.

– Без вины у нас не сидят. Вот если бы ты растолковал мне про одну вещицу, то, возможно, я тебя бы сразу и отпустил на волю.

Кривой на лету схватил брошенное ему предложение.

– Что за вещица? Если знаю, то расскажу. Спрашивай начальник.

Они сидели вдвоём в маленькой допросной друг напротив друга и сверлили друг друга глазами. Каждый хотел получить своё и не прогадать при раздаче. Слово было сказано, и настала теперь очередь дела.

– Что за вещица-то? – Кривой старался быть расслабленным, что бы показать свою непричастность, но бегающие глаза, выдавали его с головой. – Не тяни кота за хвост, начальник. Я уже лишние пять минут тут сижу и всё по твоей воле.

– Заткнись и не ной! – Виктору надоел этот цыганский балаган. – Расскажешь мне про колечко. Колечко Натали.

Было видно, как напрягся Кривой.

– Какое колечко?

– Ты плохо слышишь?

– Не знаю я ни про какое колечко.

Виктор поднялся с прикрученного к полу табурета и направился к двери.

– Ну, не знаешь, так не знаешь.

– Погоди, начальник. Боюсь, как бы ты меня самого к этому колечку не привязал. Тогда кранты. – Кривой понял, что свобода начинает от него ускользать. – Показывала мне Натаха одно колечко. Не знаю только, то это или нет? Если бы ты мне его показал?