- Так в этом, - усмехаясь, ответил Генри, щуря синие глаза и все так же небрежно опираясь на палку, - и есть мое самое большое завоевание. Разве нет?

- Ничтожество! - яростно прорычал вампир, некрасиво разевая зубастый ужасный рот. Ой, а вот этого делать было не надо! Когда вампиры забывают о расточении своего обаяния, они становятся ужасно уродливыми.

- А ты думал, - подленько хихикнул Генри в страшное, зубастое лицо Князя Полуночи, все так же небрежно опираясь на свою тросточку, - что я после обращения стал бы тебе служить и помог тебе погрузить весь мир во мрак? Ты мечтал выйти на поверхность, застроить все королевство склепами и каждый день обедать новым, свежим человеком, даже без привкуса тюремных кандалов? Что ж, я не оправдал твоих надежд. Резонный повод разочароваться во мне. Так что там с куколкой?

- Я же сказал, - прошипел яростно Князь Полуночи, - что у меня нет той, что ты ищешь!

- А в бокале что? - так же быстро спросил Генри, делая шаг вперед, и о чудо! Этот сиятельный великан, гордо именующий себя Князем, отшатнулся от Генри в испуге. - Неужто я действительно поспел к казни? Это не запас, не добыча в королевском лесу, это свежая кровь? Не желаешь поделиться? Ничего, я как-нибудь потерплю привкус тюремного смрада. Ну, что же ты так жаден? Дай мне бокал!

Грозный голос Генри разнесся по залу, отдавшись эхом ото всех стен, и Князь Полуночи отступил еще на шаг, а его дети - разряженные дамы и жуткий старикашка, - зашипели жутко, защищая его.

- Дай сюда сейчас же, - прорычал Генри, яростно и страшно сверкая покрасневшими глазами, наступая на Князя. - Ты что, заманил в свою нору кого-то? Юную девственницу? Ты пьешь ее уже долго, и поэтому у тебя достаточно магии, чтоб созрела куколка?! Дай сюда бокал!

Рев Генри, визг старика, вздумавшего вцепиться мне клыками в ногу, и крик Князя слились воедино.

А еще мой выстрел.

Я пальнула не глядя, отвернув лицо, зажмурив глаза, но снова попала - одна из вампирш упала и корчилась на полу, разорванная серебряной пулей.

Старик тоже верещал, вертясь волчком. Вместо моей ноги в зубы ему попалась ловко подставленная трость Генри, и клыки его, скрежетнув по дереву, выкрошились черно-желтыми обломками.

- Осина, - пояснил мне Генри, демонстрируя поцарапанную зубами вампира трость. - Отличный выстрел, Энди!

Меж тем Князь Полуночи терял всяческий человеческий облик. Лицо его становилось белой маской какой-то неведомой красноглазой твари, черные волосы превращались в жесткую гриву, рвущуюся на ветру, отполированные ногти превращались в когти… грифона?!

- Попробуй, отними! - проревело чудовище, величественное, прекрасное и жуткое, поднимая кубок с кровью высоко над головой. Его смрадное дыхание превращалось в дымные черные ленты, вырывающиеся из могучего птичьего клюва, глаза вспыхнули адским огнем.

Вмиг зал погрузился во тьму, наполненный рваными черными лентами. Стало так тихо и темно, что я слышала свое испуганное частое дыхание и потрескивание застывающей воды в фонтанах. Во мраке притаились чудовища; я слышала нечеловеческий скрежет, потрескивание, словно в коробке с жуками, хихиканье, и чувствовала, как они движутся, приближаясь ко мне…

Князь Полуночи, все так же удерживая кубок высоко над головой, чтобы Генри не достал, отвел другую руку в сторону. В когтях ажурным огненным полукругом возник призрачный серп. Его словно нарисовало пламя на чернильной темноте, в которую погружался зал.

С ревом и воем, в отчаянном броске Князь Полуночи замахнулся этим серпом на Генри, вспарывая тьму, из которой во вспышке пламени проступали страшные лики его детей. Я увидела их всего на миг, но этого хватило, чтоб прицелиться и трижды выстрелить. Судя по визгам, две пули достигли цели.