Внешний облик сына оказался еще хуже того, к чему отец готовился. Тот лежал, не имея возможности даже воспользоваться простынкой. Потому что во многих местах оказался покрытым марлей с пропитавшимися сквозь нее следами нанесенных на раны препаратов против ожогов и выделениями гноя. Да и там, где марлевых перевязок не было, тело, руки и ноги покрывали багровые синяки и следы ссадин, приченных с такой силой, что и спустя несколько дней, окраска их не спешила становиться бледнее прежнего.

Положив фрукты на тумбочку, Николай Иванович приступил к расспросам на счет того, кто мог так изувечить сына. Но Сергей сначала буркнул, что кое-кто решил поиграть над ним в полицейских. И тут же, решив, что сказал лишнее, совсем замолчал. И даже отвернул голову на подушке в сторону, давая понять, что никаких подробностей пояснять не станет.

Только и отец не сдавался.

Правда, прежде чем успокоился и заговорил снова, понадобилось почти неделя их чуть ли ни ежедневного общения, проявления постоянной заботы и попыток поднять настроение, а также то, что медики сумели остановить развитие у пациента болезни, и молодой человек пошел на поправку.

Начав рассказывать все начистоту, он заявил, что, вскоре после мартовских праздников, когда возвращался вечером от любимой девушки, у самого подъезда своего дома встретился с поджидавшими этого момента, знакомыми.

В числе их были Олег Шубин и Владимир Мохов, известный еще со школьных лет. Потому не подумал ничего плохого, когда под пустяковым предлогом они пригласили сесть вместе с ними в свою машину. И только уже в салоне «Жигулей», отъехавших на пустынное место, понял допущенную оплошность.

Спутники, убедившиеся, что никто не видит со стороны их действий, потребовали немедленно признаться в распространении наркотиков. Искреннее удивление Сергея ничем не подтвержденными обвинениями, было наказано дюжиной ударов, нанесенных ему одним из игроков в «сыщики».

В поисках вещественного подтверждения своих доводов они обшарили карманы, а не найдя ничего напоминающего на то, в чем подозревают в «Жигулях» своего нового пассажира, даже разорвали куртку, надеясь вскрыть тайники за подкладкой. И тут, к полному разочарованию самозваных «сыщиков», тоже ничего не оказалось.

Между тем удары их кулаков сыпались безостановочно, пока обессиленный от боли Сергей вообще не перестал на них реагировать. Молчанием он ответил и на угрозы закрыть на несколько дней под замок, пока не станет сговорчивее.

Тогда путь продолжился до многоквартирного дома. Из остановившейся легковушки вывели избитого пленника и затащили в подвал, видимо используемый для своей мастерской сантехниками небольшой управляющей компании из жилищно-коммунальной сферы.

Судить об этом можно было по слесарным инструментам, разбросанным на верстаке, а также комнате отдыха с диваном, обивка которого засалилась грязными спецовками рабочих.

А еще имелась розетка на стене для бытовых электроприборов. В том числе и, казавшегося здесь совершенно чуждым, утюга. Но так не считал Владимир Мохов. Он демонстративно включил утюг, угрожая с его помощью «развязать язык» несговорчивой жертве. В то время как его сообщник Олег Шубин вооружился разводным газовым ключом.

Видя, что угрозы на Сергея не действуют, оба взялись за дело, о котором, явно имели предварительную договоренность. Потому что вместе с утюгом в мастерской нашелся и рулон скотча.

Спустив с Логинова последнюю одежду, они замотали ему клейкой лентой руки и ноги, залепили рот, чтобы посторонним не были слышны, доносившиеся отсюда вопли. После чего дали волю рукам и своей извращенной фантазии.