Проснувшись, я был полностью дезориентирован и не понимал, где нахожусь. Что это за комната, что это за девушка? И тут я резко всё вспомнил и даже сел на постели, откинув одеяла.

– Ты чего-о? Холодно, – Кара недовольно заморгала и попыталась снова укрыться.

– Сколько мы уже здесь?

– Без понятия, можешь сам прикинуть.

«Так, я успел полностью протрезветь, мы переспали дважды, засыпали два раза… Или три? – лихорадочно думал я. – Два раза ели, и теперь я опять голодный, но печенье и сухарики не могут как следует утолить голод, так что возможно, промежутки между приемами пищи были небольшими. Но я действительно устал от ходьбы, хотя обычно я довольно вынослив…».

– Ночь субботы уже точно прошла, и воскресенье то же. А мне в понедельник к первой паре… Ещё и реферат дописывать! Вот чёрт, давай вернёмся поскорее!

Я почти бегом вышел из комнаты. Кара снисходительно усмехнулась, как будто ей самой не нужно через несколько часов бежать на учёбу, и неторопливо последовала за мной.

Коридор, подсобка с инструментами, лестница, VIP-зал. Дверь в основной. Уже на лестнице до меня донеслась музыка. Когда я выскочил в зал, то отчётливо услышал голос Вербы:

– Думал, будешь и дальше

Воду в ступе толочь,

Но завыла, как баньши,

Луноликая ночь.

Ты не сможешь оставить нас,

Сказать «всего доброго».

Глянь, как звёзды оскалились,

Точно мыши из погреба.

«Сколько ж энергии у людей, – подумал я, – второй день подряд дают концерт». Но оставаться до конца мне не захотелось, хватит с меня странностей. После таких выходных нужны ещё одни выходные.

– Пал-чник… – окликнул гнусавый голос.

– Привет, Грифон. И пока.

– Па-ал-чник!

Грифон схватил меня за рукав и тут же перенёс на меня свой пьяный вес. От одного его дыхания можно было получить цирроз печени.

– Ну чего тебе?

– Где мой стакан?

– Какой… стакан?.. – опешил я.

Он, кажется, тоже удивился.

– Бухаю я, а развезло тебя. Я ж тебе его дал подержать. Вылакал что ли?

Меня прошиб холодный пот.

– А когдаконкретно ты мне его дал?

– Да я хер его знает, – Грифон передёрнул плечами, – я вроде сходил послэмился, посидел, потом стал тебя искать… Полчаса?

– Он в VIP-зале, – на автомате ответил я и деревянными шагами направился к вешалкам. Снял своё пальто. У меня даже не было моральных сил пойти попрощаться с Карой, которая ещё не вышла в главный зал. Без неё я туда ни ногой!

К счастью, Кара догнала меня сама.

– С меня тоже хватит на сегодня, – заявила она, – можем вместе дойти до остановки.

– Оно всегда так… Со временем?

– Коэффициент разный, – она сразу поняла, о чём я, – довольно близко – всего в два раза, дальше – доходит до суток за час, а где-то и за минуту. Но туда мы даже в самых смелых трипах не рисковали заходить.

Теперь я, кажется, понял, почему у Уны и Рин было такое отрешённое выражение на лицах, когда они вышли накануне из служебного помещения. Возможно, они и правда вспоминали, где находятся. Кто знает, сколько они провели в петлях Ловца: недели, месяцы, или целую жизнь…

Следующие две недели мы с Карой почти не говорили ни о «Паучьем Подвале», ни о Ловце, ни о том, что произошло в петлях. Весенний семестр набрал обороты и оказался куда сложнее предыдущего. Мы просиживали вечера за унылыми заданиями, рефератами и курсовой.

На выходных удалось выбраться в кино, где я получил свою порцию тактильности, без которой уже начал испытывать самую настоящую ломку. Во вторник пошли погулять, потому что погода наконец-то улучшилась, и в воздухе чувствовалась весна. А в четверг Кара позвала меня в бар:

– Не хочешь сегодня в «Паучий»?

– Ничего не путаешь? Сегодня же четверг, а не пятница, – удивился я, – как потом на пары?