Только сейчас передо мной вырисовалась вся многоходовая комбинация. Золото доставили по-тихому. Уничтожили банду и часть ее главарей. «Приручили» Чжэн Ченгуна. Выявили предателя в своих рядах. А нас… нас использовали, как кукол-марионеток. То-то мне сразу не понравилась засылка в банду без определенного плана. Нас подставили, проверяя на вшивость.

– А как же «казачки»?

Буренко, откровенно потешаясь, смотрел на меня, как на дурачка.

– Не было никаких представителей Союза казаков. Эта версия придумана для хунхузов и вас. Ченгуну китайцы верили, и он нас не подвел – боялся, что мы его сыновей расстреляем.

– Кстати, Чжэн говорит по-русски очень хорошо, да и его обороты речи присущи скорее интеллигенту, чем пролетарию. Откуда дровишки? – спросил я.

Буренко усмехнулся:

– Все просто. Семья его из Харбина. Отец служил на железной дороге, а Чэнгун учился в русской школе. Очень толковый малый, сейчас бы работал в управлении железной дорогой, но посчитал, что скупать золото выгодней…

Станислав Николаевич замолк, прислушиваясь к звукам, доносившимся из коридора. Вообще после сегодняшней операции в здании ОГПУ было людно. Как по мановению палочки сразу после сшибки в вестибюле здания стали появляться работники нашей конторы. Видимо, ночная работа была им не внове и к тому времени, когда мы засели в кабинете, к зданию уже свозили первых арестованных. Большинство из них сразу волокли в кабинеты следователей. Правильно! По своему опыту знаю, что экстренное «потрошение» клиентов всегда дает неплохой результат.

Буренко наполнил стаканы.

– Все, ребята, по последней. Завтра с утра много работы. Мы с Димой займемся Ма Хуном, а ты, Константин, сходишь по одному адресу. Есть тут один бывший подполковник царской армии. Сейчас трудится заведующим отделом этнографии Владивостокского музея. Вот с ним и познакомишься. Человек прожил на Дальнем Востоке более четверти века. Этнограф, топограф, воевал с хунхузами. К власти Советов вполне лоялен. Да, и самое главное, у него много осведомителей среди местных аборигенов.

– А как его зовут? – полюбопытствовал я.

– Владимир Семенович Аристов.

– Это не он ли написал «Гольда»?

– Да, ты прав, он еще и писатель. Но самое главное, по непроверенным данным, он еще до революции работал на контрразведку. По моим сведениям, он до сих пор поддерживает отношения со своей агентурной сетью. Следует с человеком поговорить по душам, войти в доверие. Возможно, он и пойдет на сотрудничество.

Легко сказать. «войти в доверие», но как это сделать наяву, я пока не представлял.

Буренко, проявив высшую степень доверия (или пьяного разгильдяйства), оставил нас ночевать в своем кабинете. Промучившись всю ночь на жестком полу, я уснул только под утро. Не прошло и пары часов, как в дверь постучали. Я, недовольный, с опухшей непроспавшейся рожей, пошел открывать.

– Вам кого? – спросил я, придерживая щеколду.

– Посыльный от товарища старшего оперуполномоченного, ваши вещи принесли, – проблеял голос за дверью.

Это дело! Теперь и привести себя в порядок можно, благо в кабинете имелся отдельный умывальник. По себе заметил – утреннее бритье снимает несильное похмелье, честное слово!

После легкого завтрака, состоявшего из остатков вчерашнего пиршества, я вышел на улицу, а Митька остался дожидаться хозяина кабинета. В городе было неспокойно. Я на это явление не обращал внимания, размышляя над поставленной задачей, пока очередной проходящий мимо патруль не озаботился наличием у меня документов. Показал им свое удостоверение и, дождавшись уважительного отдания чести, поинтересовался обстановкой в городе.