– Нет, это не просто, – она вздохнула и задумалась в предвидении всех возможных реакций мужа.

– Не сложнее, чем наслюнявить и заклеить конверт, – убеждал ее Денис.

– Странно, – тихо произнесла она.

– Что странно?

– Я тоже часто об этом думала. Стыдно признаться, даже молилась.

– Оставьте молитвы. Не существует каких-либо небесных сил, которые помогут вам реально справиться с вашей бедой. Ну, по крайней мере, пусть с колокольным звоном плывет хоть ваша вера в лучшее завтра.

– Трудно обрубить все, – выдохнула она.

– Да, это трудный шаг, – подтвердил он. – Но вы же понимаете, что другого способа разрешить этот конфликт не существует. Вы только будете разрушать себя дальше. Что же это выходит: вы превратились в его руках в послушную глину. Найдите себе достойного вас мужчину.

– Нет уж, больше никого не надо.

– Два снаряда в один окоп не попадают, – уверял Денис.

– Все мужчины одинаковы., – Люба перекосила правую щеку.

– Не скажите, – попытался улыбнуться Денис.

– Было бы болото, а лягушки найдутся. Да и во имя чего? – опять озадачивала себя она вопросами.

– Во имя всего хорошего, что судьба еще притаила для вас на белый день. Во имя вашего будущего ребенка. Неужели вам никто не нравится?

Люба покачала головой.

– Вопрос, как говорится, риторический, – не унимался Денис. – Но у меня есть в этом свой интерес.

– Какой такой интерес? – спросила она и невольно отстранилась от него. «Не свою ли кандидатуру он выдвигает?»

– Если наша любимая медсестра подвергается таким гнусным бедам, то у нее падает настроение. Тогда и нам, простым смертным, хоть ложись и помирай.

Люба не слышала его последний слов. Она прокручивала в себе одни и те же думы. Как ни оскорбительно было для нее сознание, что Андрей ни во что ее ни ставит, она не могла так легко поставит на их браке крест. А почему, собственно не могла?

– Только бы выбраться из этой ямы, – глубоко вздохнула она. – Спасибо вам за участие. – Люба взяла Дениса за руку и все крепче, крепче сжимала ее, передавая этим пожатием молчаливую благодарность. – Не знаю, почему терплю еще.

– Вот и я спрашиваю, – воодушевился Денис, – почему вы только сейчас спохватились? Вы достойны любви и счастья. Что же вам подсматривать чужие радости через щель в заборе?

– Это вы хорошо сказали: «смотреть через щель», – грустно прошептала она.

– Не позволяйте увянуть такому чудесному цветку, – Денис вскинул руки в ее сторону. Она улыбнулась уголками губ, а он продолжал: – И подумайте на досуге о нитке кораллов. Впрочем, вы и без них прекрасны.

После этих слов Люба отвернулась, предательски подступили слезы. В поисках платка она обшарила карманы халата, и не найдя его, прижала к глазам ладони, растерла непрошенную влагу по лицу, замахала рукой в сторону Дениса, давая понять, чтобы он поскорее уходил отсюда.

Он поспешно поднялся, поблагодарил невнятно за угощение, направился по мрачному коридору. Глядя себе под ноги, он отмечал, как его тень вытягивалась, перегоняла его все быстрее. Хоть и в тапочках, но его шаги гулко отдавались в ночной тишине. При этом ему думалось: «Хорошо, что эта ночь уберегает больных от их горя и страданий». Он тихо вошел в палату, накрылся одеялом под предательский скрип кровати. Веки склеивались, мысли разбегались в стороны. То ли устал, то ли лекарство действует …

* * *

У Дениса зрел план, как вывести полковника из его грустных дум, переживаний, тоски, утраты родительского общения с позабывшей его дочерью. Надо было каким-то образом предоставить ей активную роль для налаживания с ним ровных отношений, без ссор, изматывающих переживаний. Вот что сейчас волновало его и питало его воображение об осуществлении благотворительного участия в воссоединении родных когда-то душ. Он даже знал, как все это устроить.