— Что вы увидели? — спросила она, отвернувшись, чтобы взять сумочку — или скрыть эмоции, и голос ее прозвучал надтреснутым стеклом.

— Я не разглядывал ваши воспоминания, — сказал Рихард. — Обещал ведь — не глубоко.

— Я подхожу? — уточнила Карна, все так же стоя к нему спиной. Вынув из сумки платок, промокнула глаза. — Во мне есть то, что вам надо?

Рихард медленно кивнул. Опомнившись, ответил:

— Вполне.

2. 2.

Кучер принес два объемистых чемодана и, поклонившись Карне, исчез, оставив после себя едкий запах табака. Рихард отнес вещи наверх и, помешкав мгновение, открыл дверь в собственную спальню. Наскоро перестелил постель, сгреб разбросанные по столу бумаги. Осмотрев все критическим взглядом, поднял с пола носок и спрятал его в карман пальто, на миг ощутив шероховатую поверхность конверта. Рихард знал аббатису много лет. Когда жизнь столкнула их впервые, Августина была обычной монахиней, а он — приютским оборванцем. С тех пор многое изменилось, но не чувства, которые он к ней испытывал: доверие и благодарность. Пожалуй, сейчас они только стали глубже, ведь девушка, присланная аббатисой, появилась очень кстати. По объявлению, размещенному в «Вечерней Рывне», приходили развязные бабенки, которых с удовольствием взяла бы к себе мамаша Роуз, но ему нужно было нечто иное…

Карна ждала внизу, сидя на диване и сложив ладони на коленях, как примерная ученица. Плащ она сняла и повесила на вешалку, и Рихард смог увидеть, что не ошибся, заранее оценив ее фигуру.

— Пойдемте, я покажу вашу спальню. Или, может, хотите чаю?

— Нет, благодарю, я устала с дороги.

Она последовала за ним по лестнице, стуча каблучками ботинок, и он запоздало подумал, что надо бы предложить ей тапочки. Но у него нет домашних женских туфель и никогда не было. И, наверное, понадобится куча других мелочей…

Карна замерла, лишь войдя в спальню, будто напоровшись на невидимую стену, обернулась, и глаза ее расширились от ужаса.

— Обстановка скудновата, — слегка стушевался Рихард. — Можно повесить на стены картины. Постелить коврик…

Она вытянула руку и молча указала на полку.

— Ах, это… — Рихард виновато улыбнулся. — Прошу прощения.

Он быстро вошел в комнату и снял с полки старый череп.

— Располагайтесь, — добавил он, прижимая череп подмышкой. Как он мог забыть о Гекторе? — Чувствуйте себя как дома. Ванная прямо по коридору.

— Спокойной ночи, — сказала Карна, сглотнув.

Она подождала, пока Рихард выйдет, вежливо улыбнулась и закрыла за ним дверь. Послышалась какая-то возня, затем щелкнул шпингалет. Рихард криво усмехнулся.

Что же привело к нему такую даму? Он мог бы порыться в ее воспоминаниях, но ему не удастся сделать это незаметно. Никак. И Карна будет знать, что он ищет. А это… неэтично.

Сбежав по ступенькам лестницы, Рихард поставил Гектора на столик и, вынув из кармана плотный конверт, надорвал его.

Письмо аббатисы оказалось на удивление лаконичным: сухое приветствие, надежда на благополучие в делах, сетование на раннюю осень…

«Письмо вручит девушка, которая, я уверена, станет идеальной помощницей ловца и удачно разрешит возникшую у тебя проблему.

С наилучшими пожеланиями,

Августина.

Ты ей очень нужен, Харди»

Рихард уставился на последнее предложение. Оно выбивалось из прочих обтекаемых фраз, и даже наклон почерка влево был сильнее. Словно аббатиса писала под чьим-то внимательным взглядом, поставила точку, а потом, воспользовавшись какой-то уловкой, дописала несколько слов перед тем, как спрятать листок в конверт и запечатать. Рыбка на восковом оттиске получилась узкой, как серп молодого месяца.

Он перечитал все письмо еще раз и спрятал его назад в карман пальто. В гостиной остался тонкий аромат духов, и Рихард глубоко вдохнул. Фиалки, свежесть моря и еще что-то неопределимое, личное… Он опустился на диван — туда, где сидела гостья. С этого места просматривалась и обшарпанная лестница на второй этаж, и похабная картина с пышной бабенкой, которую подарил ему Уго. Из-за приоткрытой кухонной двери доносились не слишком аппетитные запахи жареного мяса и яичницы.