Всякий раз, когда я видела море, у меня возникало ощущение, что стоит только захотеть – и я дотянусь до куполов над городами моей матери в таинственных, мерцающих глубинах. Это, конечно, не так. Подводные дворцы возвели очень далеко от побережья, хорошо спрятали в каньонах и впадинах морского дна, а путешествие в Атлантиду занимает несколько дней даже на лучших лодках-котлах. Однако пляшущие здесь на песке приливы и отливы касаются и скал, кораллов и раковин в подводном королевстве, а волны, пробегавшие над стеклянными куполами над головами моих сестёр, теперь дерзко ощупывают кончики пальцев моих ног.

В холодной воде моим усталым ногам стало легче. Мы остались людьми, но наши колдовские тела веками медленно приспосабливались к жизни под водой. Сработали законы эволюции. Да, изменения были крошечными, едва ли заслуживающими упоминания, но всё же заметными: из поколения в поколение холод и темнота пугали нас всё меньше, давление воды уже не причиняло боли телу. Наоборот: если мы слишком долго оставались на суше, наши ноги начинали кровоточить, потому что кожа стала слишком тонкой и нежной.

Поэтому я так часто натираю пятки и ступни. Словно хожу только в новых жёстких туфлях, хотя на самом деле признаю лишь хорошо разношенные кроссовки. Как я уже говорила, ничего страшного, жить можно. Но так приятно пройтись по набегающим на песок волнам!

Закатав штанины, я медленно шла вдоль берега в сторону от города. Позади, где дюны поднимались к скалистым утёсам (и, к счастью, за пределами видимости), стоял старый маяк. Может быть, Аарон и Дамиан сейчас там, торгуются за ракушку, полную застывшей морской пены… Если они не глупы, то скрыли от торговцев ранение Аарона, чтобы те не догадались, как отчаянно колдун нуждается в лекарстве. Но поскольку эти двое называют себя ловцами бурь, то, вероятно, понимают, как себя вести в таких случаях.

А я знаю, как оставаться незамеченной.

Волны плескались у щиколоток, а пальцы ног с каждым шагом погружались в скользкую смесь мокрого песка, водорослей и осколков ракушек. Я жадно втягивала в лёгкие морской воздух и чувствовала, как с каждым вдохом утихает буря моих страхов и мыслей.

Пожалуй, я никуда не поеду.

Вода вокруг блестела под рассеянными лучами солнца, которые пробивались сквозь густые облака, словно одобряя моё решение.

Нет, опасность никуда не делась. Впервые за годы на суше я призвала магию – и зря! Непростительная глупость, нарушение самого важного правила. Но сколько я ни раздумывала, мысль снова всё бросить и бежать пугала почти так же, как возможная встреча с родственниками, которые вдруг обнаружат меня в этом городе. К тому же… Сегодня впервые после побега из дворца я разговаривала с себе подобными. Двое колдунов смотрели мне в лицо, находясь совсем близко, на расстоянии вытянутой руки. Но ни один из них не узнал во мне Ундину, седьмую принцессу.

Чудо из чудес – но вдруг со временем я просто поддалась паранойе? Во всяком случае, учитывая моё прошлое, в этом не было бы ничего удивительного.

Я поднимала всё больше брызг, шагая бодрее, как будто с моих плеч внезапно свалился груз. А всё потому, что во мне совершенно неожиданно росла надежда.

До сих пор я считала, что даже с новым цветом волос и с тем, что за последние несколько лет я выросла примерно на тридцать сантиметров, мне не удастся никого обмануть. Ведь моё лицо давно отчеканено на каждой подводной монете. Но я, видимо, изменилась сильнее, чем мне казалось, и, возможно…

Что-то острое ткнулось мне в правую пятку.

В испуге я отпрыгнула, но слишком поздно: кровь на мгновение окрасила воду в красный цвет, мои нежные подошвы горели, несмотря на прохладное море, а рассмотрев то, что торчало передо мной из прибрежного ила, когда прибой отступил, я вздрогнула. Мне вдруг стало холодно, и этот холод не от воды и не от ветра проникал до костей.