Лян Фенг предложил сегодня не спешить к плотине и отправиться на постоялый двор, чтобы отдохнуть после дороги. Я не стала с ним спорить. Пусть весь день мы провели в повозке, а половину пути я проспала, чувствовала усталость.

Мы вошли в уютный, хоть и простой постоялый двор, где сразу подали ужин. Странно, но за столом я снова не увидела Цзан Чена. Поддавшись любопытству, я осторожно спросила у Лян Фенга:

– А где Цзан Чен?

Лян Фенг, казалось, не придал вопросу значения, хотя я смутилась, спрашивая о нём.

– Он сразу отправился к плотине. Ему надо проверить, нет ли там каких-то проблем.

Я кивнула, но, несмотря на то, что мне следовало бы забыть о Цзан Чене, я решилась ещё на один вопрос:

– Вы давно с ним знакомы? Кто он? – спросила, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно более небрежно.

Лян Фенг взглянул на меня, и с прежней готовностью ответил:

– Мы друзья и компаньоны. Мы знакомы уже несколько лет, и сейчас оба заняты строительством этой плотины.

Слова Лян Фенга заставили меня задуматься. Я вспомнила, что Цзан Чен говорил мне об ином. Кажется, он сказал, будто служит Лян Фенгу. Кто-то из них солгал. Но зачем?

Я хотела спросить об этом прямо, но что-то меня остановило. Вместо этого я промолчала, пытаясь переварить услышанное, но поняла, что в этой истории всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

Лян Фенг говорил о «дружбе» с Цзан Ченом… Но если они равны, почему тот носит мою ленту – ленту невесты друга – словно трофей?

После ужина я поднялась по узкой лестнице в свою комнату. Внутри меня встретила простая обстановка: низкая кровать с тонким матрасом, деревянный шкаф и столик у окна, покрытый потемневшей от времени тканью. Всё было скромно, но чисто.

Хотя я чувствовала усталость, сон не шел ко мне.

Я подошла к столику и присела. Я не могла не думать о Цзан Чене. Что на самом деле связывает его с Лян Фенгом? И почему он так ведет себя со мной?

Снова почувствовала раздражение. Цзан Чен, похоже, просто играл со мной, наслаждаясь моим смущением. Может, для того он и носит мою ленту? Вероятно, он, как и другие, лишь насмехается над дочерью наложницы, возомнившей о себе слишком много, раз на нее обратил внимание такой человек, как Лян Фенг.

Теперь всё стало на свои места. Лян Фенг рассказал правду о Цзан Чене. И мне удалось разгадать его замысел. Я больше не стану жертвой его провокаций.

На следующий день я с Лян Фенгом отправились к строящейся плотине. Он с увлечением рассказывал мне о своем проекте и о поселке, выросшем рядом с плотиной.

– Раньше тут была пустошь, – объяснял он, указывая на окрестности. – А теперь здесь кипит жизнь. Эти земли вдоль реки Инхё станут одними из самых плодородных в округе. Мы сможем выращивать всё, от риса до фруктовых садов.

Мне и правда нравилось то, что он говорил. Казалось, будто судьба была на моей стороне, когда позволила возродиться мне в этом теле рядом с этим человеком. Мне не нужно притворяться, будто его слова интересны – я правда хотела делить с ним то, что он задумал.

Наконец мы подошли к сооружению. Деревянные конструкции возвышались над рекой, окружённые рабочими, которые, словно муравьи, таскали камни и землю, укрепляя каждую часть сооружения. Плотина представляла собой массив из деревянных клетей – крупных ячеек, которые заполнялись камнями и укреплялись грунтом. Именно так и выглядели плотины этого времени. Простое, но надежное решение требовали минимум ресурсов. И при достаточном количестве рабочих строительство такой плотины не должно было занять много времени.

Река Инхё казалась здесь особенно спокойной. Но я помнила, что говорил Лян Фенг: стоит уровню воды подняться, всё изменится, и давление на плотину станет больше. Выше по течению начинались каналы, ведущие к дальним полям. Их задача заключалась в том, чтобы распределить воду по дальнем от реки землям. Это важно не только для земледелия, но и позволит снизить нагрузку на плотину.