– Прошу садиться, – с царственным видом предложил хозяин, опускаясь в кресло под собственным портретом.

– Это еще что за цирк? – приглушенно спросил Вадим.

– Мишка мечтает стать большим начальником и готовит себя к этой роли заблаговременно, – спокойно пояснил Саня.

– Да у него крыша поехала, – прошипел Вадим.

– Что ж, у каждого крыша едет по-своему, – невозмутимо возразил его друг.

Тем временем на стол водрузили бутылку и поставили маленькие стаканы.

Мишка обратился к Вадиму:

– Сане я не предлагаю, он зарекся водку пить из-за своего отца, но тебе-то можно самую малость?

– И ему нельзя, – сурово отрезал Саня, и Мишка не стал настаивать.

– Жаль, хотел выпить с тобой на мировую. – Он залпом проглотил содержимое стаканчика и вытер рот рукавом. – Я тебе вчера гнусностей наговорил, только это по незнанию. Саня мне все разъяснил и указал на мои ошибки. Критику признаю справедливой, приму все необходимые меры для устранения недостатков…

– Михаил, не увлекайся, – прервал его Саня, – извинись по-человечески, не тяни волынку.

Мишка от одной выпитой рюмки моментально захмелел и пошел на Вадима, вальяжно раскинув руки, с пьяным восторгом на лице:

– Дружбан, забудем все! Дай-ка я тебя от души расцелую!

Саня встал перед ним.

– Ми-ша, – раздельно произнес он, – на генерального ты пока не тянешь.

В дверь требовательно забарабанили.

– Вера! – мгновенно трезвея, произнес Мишка. – Везде достанет. Прячьте все, живо! Вовка, иди открой.

Вошла Вера в сопровождении любопытной малышни. Саня поспешно отвернулся к стене, опасаясь, что она заподозрит его в причастности к несанкционированной пьянке, и принялся с величайшим вниманием разглядывать репродукцию картины Саврасова «Грачи прилетели». Точно такая же висела у него дома, в его комнате, и даже Вадим уже знал каждый ее штрих наизусть.

– А ничего картина, да? – сказал Вадим.

– Блеск! – отозвался Саня, отступая на шаг с видом эстета.

– Первый раз видишь? – спросил Вадим.

– Таким произведением можно любоваться бесконечно! – воскликнул тот, подкрепив свои слова вдохновенным жестом.

Вадим пихнул его в бок. Саня обернулся и оказался лицом к лицу с Верой и еще с десятком ребят, которые, вытянув шеи, выглядывали из-за ее спины и недоуменно таращились на объект, привлекший внимание всеобщего любимца.

– Вы почему заперлись? – спросила Вера, обводя собравшихся подозрительным взглядом. – Водку пили? Я все папе расскажу!

Она по-детски гневно и непримиримо воззрилась на Саню.

– Не вздумай меня обманывать! – заявила юная командирша и топнула ногой.

Саня молчал, ласково улыбался ей своей обаятельной улыбкой. Она безо всякого стеснения притянула к себе его голову и обнюхала губы, ноздри и даже светлые пушистые ресницы.

– Вот здесь забыла, – сказал он, прикладывая палец к щеке.

Проигнорировав последнее замечание, она с неподражаемой важностью взяла его за руку и повела за собой, словно пленника, добытого в бою. Прежде чем выйти, девочка погрозила пальцем брату и его сообщникам.

– Фу-у, пацаны, кажется, пронесло, – с облегчением вздохнул Мишка. – Вадь, сиди тут. Если снова с ревизией нагрянет, мы тебя предъявим как доказательство трезвости. Хотя, раз Саня с ней, вряд ли снова придет.

– Почему Вера так к нему привязана? – спросил Вадим.

– А, долгая история, – махнул рукой Мишка, – если вкратце, то можно сказать, что он ее выходил. Она чуть было инвалидом не осталась.

Вадима это объяснение не удовлетворило. Он не сдавался и продолжал расспросы. Историю выздоровления Веры знали все. Рассказывали сумбурно, перебивая друг друга, добавляя упущенные детали, спорили, что говорила Вера или Саня, и в какой момент – все это было крайне важно и не подлежало искажению.