- Но он старик!

- Это лишь тело. Она любила его душу.

Боги, мне никогда не понять логику ваших жестоких игр.

- Если вы хотите, чтобы дар огненной крови хранил ваши леса, а не сжигал их, вы сделаете все, чтобы искоренить на ваших землях самоубийство женщин на погребальных кострах, - я смотрела прямо в расширившиеся от изумления глаза аринта и не уверена, что мои глаза остались нормальными. - Человеческие жертвы оскорбляют священное пламя.

- Но священный Огнь принял жертву Велемудра, - возразил аринт. - И Сата соединилась живой кровью с огненной. Теперь наши договоры обновлены на земле и на небе.

- Я принял, - я посмотрела на свои руки, помнившие сгоревший в огне чужой посох и обнаружила, что в кулаке все еще зажата горсть жемчужин. - И душа Роберта Сильного приняла. А священный Огонь не хотел ее и не принял.

- Но…

- Вы убедитесь, старейшина, когда с небес на вашу голову упадет его посох.

- Это невозможно. То, что принято священным Огнем, не возвращается.

Аринты сильные воины. И беспросветно дремучие. Или только вот этот старейшина? Почему Светлячок говорил, что их жрецы мудры?

Я развернулась и молча, не глядя на растерянных аринтов, отправилась прочь, на запад, по чистому заснеженному полю скользящим шагом, как на лыжах. Хорошо, что мои кости легкие, а мышцы не так накачаны, как у борцов.

Барон пытался бежать следом, но проваливался и увязал в подтаявшем снегу.

- Мой король!

- Я не твой король.

- Государь! Ваше величество! Сир!

Он не отстанет. Я всего-то искала место для того, чтобы зажечь костер, уйти в огненную клетку и побыть там одной. Пока у меня не хватало сил, чтобы ступать одним шагом через огромные расстояния без помощи огненных форпостов. Придется возвращаться в «Лесную», которая на самом деле не башня, а подземелье, и оттуда уже во дворец. Так же, как пришла. Сюда я провела Светлячка через огонь, связавший форпосты и спальню короля во дворце. Из кургана мы вышли тоже через огненный портал, как называл его Роберт в записях, замаскированный под большой костер у подножья, разожженный аринтами специально для меня. Уйти во дворец можно в обратном порядке.

Аринты ведь могут и не знать, где именно находится мое убежище. Идол именно на этом кургане мог быть и случайностью. Может, я зря беспокоюсь.

Я остановилась, посмотрела на светлое небо Гардаруна. Скоро взойдет солнце, а мне нужно еще тайно выпустить Светлячка, вернуться и смыть с себя пепел, черкнуть пару слов в дневнике, и я опять опоздаю на тренировку с Таррэ.

- Собирай хворост, барон, я замерз.

Но вместо того, чтобы ограбить ближайший кустарник, Анир тоже задрал голову к небу и смахнул слезинку со щеки:

- Как же я тоскую по нему...

- Не трави душу. И прекрати кормить огонь водой.

- Не буду, сир. Я вот что хотел сказать вам, пока никто не слышит... Знаете, почему Роберт женился в шестнадцать лет?

- Влюбился в невесту?

- И это тоже. Но главное — по законам Гардарунта с момента женитьбы наследный принц был признан дееспособным и совершеннолетним. Регентский совет ему впоследствии не понадобился.

Хороший намек. Спасительный. Но пока не для меня: жениться я по понятным причинам не могла.

4. Глава 4

Глава 4. Фантомы и отражения

«Огню непрерывно нужна пища, - учил меня Роберт. - Берегись равнодушия, оно смертельно. Самое лучшее для нашего дара — любовь. Но если нет… а ее нет в тебе, Лэйрин, что бы ты ни придумывала о своих чувствах к Дигеро… если нет, подойдет любое чувство, и твое, и чужое. Пусть тебя боятся, ненавидят, презирают, любят, обожествляют — что угодно, только не равнодушие. Если нет своих, чужие чувства будут высекать в тебе искру и воспламенять».