– Убью!!! – наконец не выдержал он, и Леонида передернуло от неожиданности.

«Мама, роди меня обратно!» – мысленно воскликнул он, враз поняв суть клички «Звереныш».

По сравнению с тем, кого он сейчас видел…

«Плечи с метр, не меньше, руки почти до колен достают, кулаки – прямо арбузы. И это человек?!»

У страха, конечно, глаза велики, и Царькову смуглый амбал казался крупнее, чем был на самом деле. Но все равно в сравнении с дикарем Леонид явно проигрывал. Как минимум раза в полтора по всем габаритам, кроме разве что роста. Здесь отличие было всего на голову.

«Это мне такого нужно одолеть? Да мой удар ему что комариный укус. Ну, Ортиана, ну удружила! Лучше бы копьем на тот свет отправила, не так больно».

– Убью!!! – снова заорал дикарь.

Леонид наконец понял причину его неистовства, солнце било в глаза громиле, а сам он не догадался отойти в сторону. Царьков положил зеркало на землю. Мужлан пару раз смерил шагами клетку и успокоился, усевшись возле ограды. Правда, глаз с обидчика теперь не спускал. Пришлось развернуться спиной, чтобы не видеть страшилище. Приблизительно в таком положении он и просидел до вечера. За это время еще дважды доносились звуки грома. Один раз с запада, второй с юга, но тучи на небе так и не показались.

Четыре амазонки и старуха появились ближе к закату. Под конвоем они повели пленника на так называемую арену. На самом деле это была яма диаметром метров двадцать и глубиной в человеческий рост, над которой полусферой возвышался сетчатый купол из бамбука. С двух сторон к сооружению под уклоном подходили прокопанные коридоры. Через один из них как раз выносили бесчувственное тело проигравшего. Носильщиками являлись те же дикари, только на каждом висело по три юбки.

«А бедняга-то почти такой же, как я. Чуть-чуть крупнее и с прической. Вот бы мне сейчас такой же попался».

Спускаясь в яму, Царьков никак не мог справиться с дрожью в коленях. Он смотрел только себе под ноги. Судя по утоптанной дорожке, ходили здесь часто, трава росла лишь по краям.

Уклон закончился, за спиной опустилась решетчатая перегородка, отрезав путь назад. Леонид оторвал взгляд от земли. Напротив стоял лысый дикарь, не такой громадный, как сосед по клетке, но достаточно здоровый, чтобы внушать страх. Из одежды на нем не было даже фигового листа.

«Прямо как на олимпиаде в Древней Греции, – подумал Царьков. – Ничего не должно помешать спортивным успехам».

Соперник не проявлял агрессии, осматривая столпившихся за куполом по краю женщин. Наверное, присматривал себе по вкусу.

Царьков также взглянул наверх. Нашел глазами свою хозяйку. Она стояла с напряженным лицом, ухватившись обеими руками за копье.

«Волнуется, наверное, – подумал Леонид. – А тут у них прямо бой гладиаторов, только те имели оружие и сражались, как правило, до смерти. Здесь уничтожать ценный материал не спешат, ё-мейл их через вай-фай! Устроили селективный отбор, а заодно и зрелище. В левом углу ринга темнокожий боец по кличке Монстр, в правом – бледнолицый Звереныш. Делайте ваши ставки, господа. Я бы поставил на темную лошадку. Во-первых, она массивнее, а во-вторых, слишком уж спокойно себя ведет. А тут душа готова в любую минуту не то что в пятки – под землю зарыться».

Затишье закончилось быстро. Сквозь решетку просунули копья и принялись тыкать ими соперников. Бледнокожий раб просто отошел от амазонок на безопасную дистанцию, а с дикарем случился приступ бешенства. Ощутив боль, он увидел перед собой человека и посчитал его виновником страданий.

– Убью! – заорал темнокожий, ударив себя кулаком в грудь.

Царьков не был готов к столь разительным переменам. Он, правда, попытался достойно ответить на вызов, но из горла не вырвалось ни звука. Видимо, окостенели не только мышцы, но и голосовые связки.