А потом Майя улыбнулась дерзко и торжествующе. И, зашуршав шелками платья, наклонилась ко мне.

— Какая ты всё-таки наивная девочка, — прошептала она мне на ухо. — Как ты думаешь, куда этой ночью ездил твой муж, пока ты спала?

Я не смогла сдержать дрожи. Вдруг стало трудно дышать.

Но я лишь пожала плечами и вновь взялась за чашку.

— Сплетни есть сплетни, — промолвила я. — Меня они не трогают.

Чай показался мне горьким. Щеки горели, и горели они, я знала, от унижения. И от злости на супруга, который дал повод для подобных сплетен.

А в следующую секунду я поняла, что мне действительно трудно дышать. Горло так распухло, что я не могла даже сглотнуть.

Рука рванулась к горлу. Я попыталась вскрикнуть, но не сумела выдавить даже хрип.

Майя вскочила, отталкивая стул, и завизжала. Секретарь заорал что-то. Кажется, он звал на помощь. Я вцепилась в скатерть, открывая и закрывая рот, как рыба.

А потом мир завертелся перед глазами, и я почувствовала, что теряю сознание.

10. Глава 9

Я очнулась в полумраке. Я лежала на широком и необыкновенно удобном кожаном диване, а под голову кто-то положил жёсткий валик. Моё платье было расстёгнуто и спущено до талии, но, к счастью, я осталась в бюстье — и под тонким шерстяным покрывалом.

Лицо горело. Губы распухли, кожа ощущалась сухой и стянутой, а глаза, по моим ощущениям, превратились в две щёлочки. И ужасно, просто невыносимо хотелось пить.

В следующий миг мне навстречу протянулась рука с прохладным стеклянным стаканом.

— Выпейте, — раздался голос лорда Танниса.

Я попыталась обхватить стакан дрожащими пальцами, но не смогла. Руки не слушались. Что-то звякнуло в стакане, и я увидела прозрачную стеклянную трубочку. Я с трудом обхватила её губами и потянула в себя воду.

Горло чудовищно пересохло, но я могла дышать.

— Что… случилось? — хрипло спросила я, не глядя на руку.

— Очень неприятный аллерген. Который, как я понял, совершенно случайно оказался в вашем чае.

Ирония в голосе мужа ясно показывала, что он рассматривает и другие варианты.

В глазах всё ещё туманилось. Я попыталась протереть их, но пальцы не слушались.

— Аллерген, — пробормотала я, моргая. — У меня аллергия? На что?

— На эхебскую ваниль. Эту пыльцу редко добавляют в чай: она слишком дорогая. Но вам не повезло. К счастью, у Реми в аптечке нашёлся антидот.

— Никогда не знала, что у меня аллергия на что-то, — растерянно сказала я. — Тётя Фрина говорила, моя мама выводила её из себя своим нытьём, когда жаловалась, что не может есть то и то, но это же тётя. Я думала, она просто настраивает меня против матери.

— А стоило бы быть внимательнее, — резко сказал лорд. — О каких ещё аллергенах вы слышали? Я бы хотел это знать, прежде чем начать планировать ваши похороны.

Я покачала головой:

— Стоит расспросить тётю, наверное. Но вряд ли она об этом помнит.

— Кто-то ещё знал, кроме неё? В пансионе, к примеру?

— Нет. Откуда?

Туман начал рассеиваться, и я увидела мужскую фигуру, сидящую рядом. Лица лорда Танниса я не видела, только блестящие глаза под капюшоном. Он сидел, выпрямившись в кресле, но в полутьме я не видела очертаний, лишь драпировки по бокам.

— Почему вы… скрываете свой облик? — с трудом произнесла я.

— Потому что сейчас меня боятся, — прозвучал спокойный ответ. — А мне нужен страх. Жертвы не живут долго, и слабые калеки тоже. Особенно здесь.

— Вы не очень-то похожи… на слабого калеку.

— И в кабинете министров это прекрасно знают. Но мир не ограничивается кабинетом министров. На зловещего незнакомца побоятся открывать охоту, а вот жалкого хромоногого горбуна ждёт покушение за покушением.