– Забыл я, видать. Память подвела.

– Вот поговоришь о своей памяти с милордом маркизом во время следующего заседания суда, так она и улучшится, а?

– Нет, нет! Умоляю, офицер! Штраф разорит меня!

Роберт поводил в воздухе карандашом, словно собираясь записывать.

– Я сообщу, что это произошло в первый раз, и тебе простят половину положенной суммы.

Старый Жан беспомощно закрыл глаза.

– Прошу вас, офицер. Это не повторится. Просто я привык, что всю трудную работу делает Поль. А теперь мне некому помочь.

– Поль Сарто уже две недели как ушел, – заметил Роберт. – А ты уже в третий раз валишь все на него.

– Офицер, – искренним тоном заявил старик. – Я больше не забуду. Обещаю.

Роберт закрыл свой блокнот.

– Хорошо. Поверю на слово. Но знай, что на следующий раз никакого снисхождения не будет. Тут же выпишу повестку в суд. Понятно?

– Понятно, офицер! Да, конечно, понятно. Премного благодарен! И на сей раз более не забуду!

– Да уж постарайся. А для начала ступай и зажги фонарь.

Старик поспешил наверх по лестнице и вернулся спустя несколько минут.

– Готово, офицер.

– Великолепно. Надеюсь, теперь ты всегда будешь зажигать его в положенное время. На закате. Доброй ночи, Жан.

– Быть может, по маленькой?..

– Нет, Жан. В другой раз. Пойдем, Джек.

Стражники ушли, не прикоснувшись к предложенной выпивке. Не пристало джентльмену принимать угощение от человека, которому он только что пригрозил законом. Так гласил устав Королевской стражи, полагавший, что доверенный стражнику меч обязывает его всегда и во всем оставаться джентльменом.

– Интересно, почему Поль ушел от него? – спросил Джек, когда они вышли на улицу. – Платили ему неплохо, a по простоте своей он не годился на другую работу.

Роберт пожал плечами.

– Сам знаешь этих портовых крыс. Они приходят и уходят, когда им заблагорассудится. Не стоит за него беспокоиться. Сильный телом, но слабый умишком мужик всегда отыщет себе бистро, в котором о нем позаботятся. Не пропадет.

Они замолчали, подходя к углу, на котором набережная Сен-Мари поворачивает на юг.

Посмотрев в ту сторону, Роберт произнес:

– Посмотри-ка на этого счастливого красавчика.

– На мой взгляд, слишком уж он счастливый, – проговорил Джек.

По набережной Сен-Мари брел мужчина. Он обнимал стены домов, спотыкался и припадал к ним, упирался ладонями в кирпичные стены, чтобы не упасть, едва переставляя ноги. Шляпы на его голове не было, a когда ветер распахнул его плащ, оба стража порядка весьма удивились: он был голый.

– Мертвецки пьян. Он же сейчас замерзнет, – заметил Джек. – Надо забрать его.

Однако такой возможности им не представилось. Когда стражники подошли к нему, едва стоявший на ногах человек пошатнулся в последний раз. Неловко опустившись на колени, он посмотрел на обоих незрячими глазами, обращенными скорее в темное небо, а потом повалился набок, со все еще открытыми, неморгающими глазами.

Роберт нагнулся к нему.

– Зови на помощь! По-моему, он умер!

Джек достал из кармана свисток, и пронзительная трель нарушила зябкую тишину.

– Помянули черта, что называется, – негромко проговорил Роберт. – Это Поль! И от него не несет перегаром. Кажется… Боже мой!

Он попытался поднять голову упавшего и обнаружил, что вся его ладонь измазана в крови.

– Еще не засохла, – удивился он. – Череп разбит.

Вдалеке уже слышался стук копыт: конный сержант стражи галопом мчался на поданный свистком сигнал тревоги.

Лорд Дарси, человек высокий, худощавый и симпатичный, подошел к двери, украшенной гербом Нормандии, и открыл ее.

– Ваше высочество, вы посылали за мной? – На англофренче он говорил с заметным английским акцентом.