Превозмогая сильную боль, я оттолкнулся ногами от земли и, словно метеор, рванул к разбойникам. От невероятной нагрузки в моём теле начали ломаться кости, полопались сосуды, рвались мышцы и сухожилия. Но кровь переполнял адреналин, и это заглушало все ощущения.

Я представил себе, что будет с телом, когда весь адреналин схлынет. Впрочем, ещё вопрос: а будет ли?

Ворон погиб первым. Долетев до долговязого, он впился когтями тому в лицо. Разбойник лишь небрежно отмахнулся от птицы и выхватил громобой. Тут же раздался выстрел – и от ворона осталась лишь облако перьев.

Впрочем, свою задачу он выполнил. Пока разбойники отвлеклись на птицу, я на полной скорости подбежал к ним и сходу влетел в самого щуплого, сталкивая его с обрыва. Тут же, не отвлекаясь на удаляющийся крик летящего вниз человека, я подхватил с земли увесистый булыжник и прыгнул на долговязого, который только сейчас начал поворачиваться в мою сторону.

Долговязый почти успел развернуться, когда я в прыжке ударил его камнем по голове. Разбойник осел на землю и выронил из рук громобой.

Единственным стоящим на ногах моим противником сейчас был боров, который держал за руку баловня и удивленно таращил на меня глаза. Казалось бы, идеальный расклад: передо мной лежит громобой – бери и стреляй.

Вот только я молельщик, а громобой по меркам Архстрогла – большая ценность.

С яростным криком я набросился на самого крупного из разбойников. Тот попытался вытащить свой громобой, но не успел. Оказавшись рядом быстрее, я схватил его за руки и повалил на землю.

Мгновенно подняв глаза, я многозначительно уставился на баловня. Неужели придется сейчас объяснять, что ему нужно делать? – подумал я.

Но, к счастью, баловню хватило одного взгляда. Он развернулся и что есть мочи рванул в сторону леса.

Боров отчаянно пытался встать с земли, но я крепко держал его руки, не позволяя ему подняться. В этот момент меня начал разбирать истерический хохот: молельщик уделал троих разбойников. Кажется, обо мне теперь будут слагать легенды.

В этот момент откуда-то сзади раздался выстрел. Видимо, долговязый успел прийти в себя. Опустив глаза, я увидел в своей груди сквозное отверстие размером с кулак.

Боров наконец-то стряхнул меня на землю, встал на ноги и прицелился в спину убегающего баловня.

Силы быстро покидали меня, но всё же суровая жизнь молельщика сделала моё тело невероятно крепким. Удивительно, но, даже получив столь серьёзное ранение, я был всё ещё в сознании.

Истекая кровью, я ухватил борова за штанину и дёрнул на себя.

Раздался выстрел, и толстый сук в нескольких сантиметрах от головы баловня разлетелся на щепки. Одно мгновение, и парень с ярко-красными волосами скрылся среди деревьев.

Всё! Теперь разбойникам ни за что его не догнать. В лес они больше не сунутся. Их бывшее пристанище и укрытие стало им злейшим врагом.

Баловень выжил, а значит, каким бы хитрым ни был план разбойников, жить им осталось очень недолго.

Последнее, что я увидел, – это лица извозчика и той группы, что шла позади всех. Я почему-то думал, что все эти люди сильно удивятся тому, как один молельщик одолел троих головорезов. Но в их глазах читались лишь печаль и осуждение. Они словно говорили мне: «Ну, зачем ты полез туда? Ради этого баловня? Не стоит он такого…».

Ясно. Они были расстроены тем, что потеряли в моём лице если и не друга, то знакомого, которого видишь день ото дня. Ой, да и плевать…

Очнувшись в Настоящем, я сразу же забрал валюту, которая мне причиталась за все молитвы Верховному Богу Архстрогла. Вышло вполне прилично. Оно и понятно: судя по статистике, проторчал я там без малого миллион лет.