– А ты не боишься остаться без работы? – это шевеление кубиков, которое называлось Грхххунчем, следует принять за шутку?

– Не боюсь, – спокойно ответил Крис. – Во-первых, до полного и повсеместного мира ещё очень далеко, а во-вторых, у меня есть ещё примерно полдесятка профессий, которые мне бы тоже хотелось попробовать. А то образование и навыки есть, а работать по специальности возможности нет. Совсем нет, понимаешь? А зачем я тогда учился?

– Тут я с тобой согласен. У меня тоже есть некоторые планы и даже, я бы сказал, мечты. Если доживу, конечно.

– Ты что, помирать собрался?

– Нет, не собрался. Просто я тоже не вижу конца этих мелким драчкам по совершенно идиотским поводам.

– Так давай обучим всех УлКов (а они – нас) всему, чего другие не умеют. Тогда у нас будет больше шансов сменить профессию.

– На этот раз, – медово-сладкий голос Тринжа, встретившего команду, успешно уладившую проблему на Турнасе, сразу встревожил всех, а особенно двух девушек. От такого голоса добра не жди! – вам никуда лететь не придётся!

– Шеф, команде полагается отдых минимум один день!

– А зачем вам отдых, если никуда лететь не надо?

– То есть как?

– А проблема, маленькая такая, возникла прямо тут, на Земле. И я не сомневаюсь, что вы с ней разберётесь в течение часа.

– Если она такая маленькая, то почему до сих пор с ней не разобрались? Это просто странно!

– Тебе, Слав, вообще бы помолчать. Ты ни в одной проблеме особо не тратил сил, так что вперёд.

– В каком смысле?

– В прямом: ты главный.

Вячеслав не поверил собственным ушам и оглянулся на друзей: Тринж шутит или как это понимать?

– В мыслях не было шутки шутить.

Славик пожал плечами – давно следовало привыкнуть, что шеф мысли читает с той же лёгкостью, с какой академик читает букварь – и приготовился выслушать разъяснения по новому заданию.

– В общем, так: на стыке Тихого и Атлантического океанов, но в прибрежной зоне, – тут Тринж дал подробные географические координаты на южной оконечности африканского континента, – возникла непредвиденная обстановка. Это место славится, на протяжении примерно мили от берега, очень малой глубиной. А потому несколько пород дельфинов столетий уже триста держат там, так сказать, детские садики. То есть дельфинья малышня там подрастает до того возраста, когда им уже не требуется материнское молоко и можно начинать есть рыбу.

– И что?

– Поссорились. Разные породы дельфинов поссорились потому, что поссорились их малыши. Не вмешайся взрослые, конфликт давно был бы исчерпан, но тут попался чересчур ревнивый родитель и вмешался в детскую стычку. Результат именно такой, какого и следовало ожидать при таком раскладе. Если кто-то лезет не в своё дело…

– И что там теперь?

– Маленькая войнушка. Но уже на грани большой.

– Давай с самого начала.

Тринж никак не прокомментировал просьбу Вячеслава, а на удивление послушно вернулся к причинам этой поразительной ситуации.

– В детском дельфиньем саду малыши разных возрастов: для них разница в месяц примерно то же, что для человека – в год. Но любые малыши, стремясь похвалиться перед взрослыми, а особенно – перед родителями, действуют по принципу «Смотри, как я умею». Освоит какое-нибудь движение – уже подвиг, который срочно нуждается в одобрении старших.

Этот малыш-белобочка научился переворачиваться вокруг собственной оси. И когда он демонстрировал это родителю, то чисто случайно задел хвостом малыша пёстрого дельфина: тот был около месяца младше. Понятно, что малыш для себя неожиданно оказался вверх хвостом, а мордочкой уткнулся в песок. На беду, именно в этом месте оказалась раковина и он об неё ударился.