Вот милая старушка еле волочит ноги, обутые в изрядно потрепанные валенки. Способна ли эта картина вызвать хоть толику сострадания в душах окружающего улья? Подпорхнут ли к ней на крыльях милосердия статные леди и джентльмены? Нет, они прекрасно знают подобных хищников. Эта маскировка может обмануть лишь дилетанта, первый раз пустившегося в отчаянное подземное путешествие. Лишь вагон откроет свой зияющий пролом, лишь это божье создание увидит свободное, да плевать, если и не свободное, место… О, на эту картину можно смотреть бесконечно! Демон овладевает немощным телом, сверхъестественная энергия наполняет каждую клетку. Расталкивая наивных пассажиров, не вовремя оказавшихся на пути, старый монстр в два прыжка достигнет цели. И не дай вам Бог занять вожделенное место этой фурии! Столько емких, глубоких и интересных фактов о себе вы вряд ли еще где-то услышите.

Вот и очередной парадокс: мы не просто хотим, мы требуем всеобъемлющего уважения к своей частной жизни, к драгоценной интимности наших чувств, эмоций и действий. При необходимости – бьемся за нее насмерть, до последней капли крови. Однако в монотонной повседневности мы радостно плюем на жизнь чужую. Украдкой, тихо, тайно косимся в чужие телефоны в общественном транспорте. Подглядываем, подслушиваем. Ловим каждую букву, каждый знак препинания. Вырывая слова и мысли из контекста, додумываем, формируем чудовищные образы осуждения, которые базируются на мимолетном, секундном взгляде. Как при таком поведении не рассчитывать на взаимность? Как требовать уважения к себе, когда ты сам мечтаешь вторгнуться, хоть одним глазком, хоть одним словом, в частную жизнь обывателей? Вплести их в извращенную и гиперболизированную методику оценки качеств и поступков. Характеризация личности человека по одному слову, по одной фразе – это было бы смешно, если бы не было так серьезно.

Человечность сегодня явно переполняет обитателей подземки. Я спешу запрыгнуть в открытые двери вагона. Легко порхая по лестнице, мой взгляд сталкивается с глазами машиниста, и они не сулят мне ничего хорошего. По его зрачкам пробегает темная рябь, а лицо на доли миллиметра искажается в подлой ухмылке. Я уже знаю, что сейчас произойдет, но доверяю своим скорости и реакции… И зря. Подлец наотмашь ударяет меня дверьми. Побитым псом я протискиваюсь в вагон. Ангел мести клокочет во мне, как сицилийский вулкан. Тонкими струйками жгучей лавы он уже вырисовывает коварный план.

Это первый вагон, у меня есть место для маневра. Я подхожу к хлипкой дверце и начинаю истошно барабанить в нее. Реакция вагонных обитателей – последнее, что сейчас забавляет меня. Гулкие удары обрушиваются на холодную металлическую поверхность. Пустая трата сил. Трус никогда не покинет своей крепости, он прекрасно осознаёт, что он сделал и что его ждет.

Состав останавливается, двери открываются. Я выскакиваю и дергаю ненадежную дверцу его рубки – болван даже не додумался закрыть ее. Жуткий эмоциональный катаклизм впрыскивает токсины ярости в мой организм. Я выволакиваю машиниста и, повалив на мраморный пол, начинаю избивать. Не имеет значения, куда и как попадают мои удары, – сейчас я смакую каждый момент этого представления. Апофеоз гнева.

Механический женский голос выводит меня из транса. Наверное, все это могло бы произойти со мной, а может, происходит сейчас в параллельной реальности с человеком, очень похожим на меня. Покусываю губы, поправляю пальто, выхожу.

А еще буйство запахов. Этот аспект никак нельзя проигнорировать, находясь в каменных лабиринтах подземки. Запахи плывут, искажаются, перемешиваются. Несчастное обоняние начинает биться в истерических конвульсиях от одного только предвкушения этой встречи. Огромный биомеханический пазл: пахнут вагоны – каждая модель по-своему, пахнут станции, пахнут вещи, пахнут люди. Где еще аромат дорогого парфюма может смешаться с грубым флером бродяги? Или откроются двери, и в тебя выстрелит диаграмма этанола, не завершившая свой метаболизм в организме пьяницы. Рулетка начинает крутиться от станции к станции, у нее нет ни шарика, ни ставок, – сиди и балдей, ну или обалдевай. Принцип сезонности тоже не играет никакой роли – одинаково плохо пахнет всегда. Наверно, это единственная достижимая константа в подземном мире.