В то время, как Ник ел, к нам в гости пришёл Чандра. Я читала мантру, и он косился на меня.

– Ну и долго ты сидеть читать мантру будешь? – обратился он ко мне.

– Я буду читать мантру, пока вы насыщаетесь едой. Мой желудок насыщается мантрой. Когда вы все завершите свои трапезы, я завершу свое чтение мантр, – ответила я, и его вопрос был кстати. Мой ответ пристыдил мальчика, который доедал мацони. После чего сын ушёл в свою комнату. Я видела, как он сгорбатился, побыстрее стараясь доесть мацони и так же быстренько спрятался в своей комнате.

Вчера утром играла музыка Небесного мира, вечером в медитации я видела Нараяну, который принёс мне кхир. Вчера прошли боли, и завершилась моя аскеза, но я решила пойти дальше и сегодня третий день без еды и воды.

Утром Никлаус разговаривал с бабушкой, я слушала их диалог:

– Ник, ты вчера говорил, что купишь капусту. Почему не купил? Сам же говорил? – обратилась к нему бабуля.

– Я забыл, – отвечал он.

– Но как ты забыл? Это ты хотел салат с капустой и весь день галдел об этом, – продолжала она.

– Телефон разрядился, и я не смог вам позвонить, – оправдывался Ник.

– Пойми, Ник. Нужно не только говорить, но и делать, – завершила бабушка.

Проблема ребёнка не в том, что он забыл. Он столкнулся с самим собой. Он столкнулся с жадностью.

Он метался из комнаты в комнату и зашёл наконец-то в ту, где лежала я.

– Поговори с Еситой. Она может тебе помочь в вопросе выполнения твоего обещания, – сказала ему я.

– Хорошо. Я оставлю ей денег, пусть она купит, что вчера забыл купить я, – ответил он и ушёл на работу.

Я же начала медитацию, и Нараяна показал мне, что сын мой сейчас увидит много смерти на море, там, где работает спасателем и переосмыслит жизнь. Море бушует штормом. Нараяна показал мне:

– Смотри. Видишь женщину и её дочку! – обратился ко мне он.

В море стояла женщина в рыжем платье, с очками на глазах, плотного телосложения. Рядом с ней в воде стояла в сером платьице девочка.

– Вижу, – ответила ему.

– Им суждено умереть в море. Твой сын будет видеть смерть. Так устроено все в этом мире. Одно действие происходит по причине жизни другого. Эта женщина и её дочка не жертвы. Это их конечный путь. Смерть на море. Но и даже их смерть не просто так. Твой сын будет видеть это. Он переосмыслит и свое отношение к тебе, к семье, – рассказывал Нараяна о творении, о мироздании, о том, что в каждом мгновении есть смысл.

Днём мою медитацию прервал Чандра. Мы поехали с ним в Солох Аул и там он уговорил меня перекусить, первый раз за три дня попить воды. Это были третьи сутки и никакой надобности в аскезе уже не было. Её приняли. Сам Нараяна предложил мне горшочек с кхиром.

Вечером пришёл с работы Ник и обратился ко мне:

– Скажи, какую аскезу держать мне? На море такие страшные вещи происходят. Все эти дни шторм. Люди гибнут. Я в общем чате смотрю видео об этом. Пиковая волна накрыла парковку. Семьи утонули в машине. Есть видео, где мужик пытался открыть дверь машины, но там человек все равно утонул. Другие стояли у берега, и волна утащить всех пятерых. Скажи мне какую аскезу мне держать? – говорил встревоженно он.

Вчера Нараяна дал мне один из вариантов аскезы для Ника:

– 40 дней. 40 минут читай мантру "Ом Намах Шивая". Каждый день приноси ягоды или фрукты к Шивалингаму. По понедельникам поливай Шивалингам молоком. После прочтения 40 минут мантры, ягоды раздавай всем членам семьи. Так ты справишься со своей жадностью по отношению к нам. После попросишь у Шивы чего хочешь, – ответила ему, и мы разошлись по койкам.

Жадность. Один из пороков общества. Сын осознавал жадность и сам. Мы часто беседовали с ним об этом. Он начал зарабатывать деньги и понял, что они достаются через труд. Стал экономить на нас. Ему жалко было тратить деньги именно на нас. Мечтая вечером о пирожках с капустой, он не приносит капусту не потому что забыл, он пожалел денег. Так он забывал и забывал любую просьбу от меня. Он жил для себя и в свое удовольствие. Купил себе одежды, наушники, сумочки всякие разные. Покупал чипсы, адреналин – напиток опасный для здоровья. Он шиковал. Его две сестрёнки смотрели на фантики, летевшие из его сумки с желанием тоже съесть такую конфетку, но мы для него перестали существовать. Мы стали его тенями, которые должны ему стирать, готовить, убирать дом. Средняя дочка должна заправлять каждый день за ним постель, а он на любое возражение сестры: