– Отлично, – заявила я, вставая.

– Эмми, да ладно, – сказал Джош. – Он просто пошутил. Он не хотел тебя обидеть.

– Правда-правда, – повинился Бэррингер. – Ты замечательно выглядишь. Я тебя даже не узнал сначала.

Так-то лучше.

– Бэррингер, мне все равно, что ты думаешь, – заявила я. Хотя мне было не все равно. Немного.

Бэррингер, наверное, это понимал, ведь я много лет была в него влюблена, пока он не уехал учиться. Я носила брекеты и при нем старалась не раскрывать рта, как будто проблема была в зубах. Одевалась, как девчонки постарше, выпрямляла волосы. Все надеялась, что однажды он приедет и увидит, что я изменилась, что я уже не маленькая.

Теперь еще вопрос, кто тут ребенок.

– А что у тебя с рыболовным магазином? Рыбаком заделалась? – поинтересовался Бэррингер.

Я застыла у двери и уставилась на брата, однако он старательно смотрел в сторону. Мне хотелось объяснить, что я не просто там работаю, но кто знает, что Джош про меня наговорил? Вряд ли он стал вдаваться в детали, что на самом деле я могу многому научиться у жен рыбаков и сделаю стоящий глубокомысленный проект.

– Знаешь, сейчас не самый подходящий момент меня подкалывать, – сказала я. К чему хвастаться фильмом, если за эти годы я так ничему не научилась и не извлекла никакого глубинного смысла.

– Я тебя не подкалываю, – серьезно ответил Бэррингер. – Мне просто интересно, чем ты занимаешься.

– А не мог бы ты поинтересоваться этим немного позже? Я хочу поздороваться с мамой.

– На твоем месте я бы туда не спешил.

– А в чем дело? – оживился Джош.

– У вас в подвале сидят Мойниганы-Ричардсы.

Джош застыл. Его будущие родственники – еще те чудаки, с ними было бы непросто и в более мирное время, не то, что сейчас. Со спины их можно было перепутать, мужа принять за женщину и наоборот: у профессора Мойнигана-Ричардса длинные волосы и тонкие стройные ноги, а у миссис М-Р – мужская стрижка и потертая кожаная куртка, которую она, похоже, никогда не снимала.

– У них были проблемы с парковкой, – пожал плечами Бэррингер. – Рядом с домом родителей Мерил цена оказалась заоблачной, около трехсот долларов за выходные. Поэтому профессора и заявились на своем автофургоне. Приехали всего на пятнадцать минут раньше вас. По-моему, вашей маме немного не по себе.

Последние слова он произнес, словно извиняясь, и я заподозрила, что ему что-то известно про Джоша. Конечно, Бэррингер знал больше меня. Например, фамилию Элизабет. Где она живет. И к чему все это клонится.

Джош поднялся, но я замахала на него:

– Сиди. Я сама посмотрю, что там происходит.

– Точно?

– Точно, точно.

Бэррингер смотрел на Джоша с таким беспокойством, что я тут же простила шутку про возраст. Я бы все ему простила, если бы он смог помочь Джошу.

– Бэррингер, тебе принести пива?

– Да ладно, обо мне не беспокойся, – улыбнулся он.

– Я и не беспокоюсь.

Он снова улыбнулся.

– Тогда неси.

Я улыбнулась и постучала по косяку. Может, все еще будет хорошо. Может, парни еще что-нибудь придумают. Бэррингер – старинный друг, он должен найти подходящие слова. К сожалению, закрывая за собой дверь, я услышала их дальнейший разговор.

– Мерил ведь с ними не приехала? – выдал Джош.

– Нет. По крайней мере, я ее не видел.

– Слава тебе господи хотя бы за это.

Я не раз задавалась вопросом, зачем устраивают большие свадьбы, и пришла к выводу, что в дни торжества участники как бы переносятся в прошлое. Разве не об этом все тосты? Мы выкапываем забавные и очень личные истории, ворошим старые чувства, спешим поделиться своими воспоминаниями. Оживляя прошлое, нам легче проститься с близким человеком, отпустить его от себя в свободное плавание.