– Я приехал к бабке, и я – мент. Вот подтверждение.

Он засунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил студенческий билет, высоко поднял его над головой и, развернувшись, бросил его под ноги подсинцам.

Дерябин поднял упавшую в лужу корочку и ознакомился с ее содержанием.

– Спасибо, браток, кто бы ты ни был, – тихо сказал Колька, а потом громко, чтобы все услышали, добавил: «Он действительно мент, нет никакого сомнения в этом»!

– Всем оставаться на своих местах! Вот вы двое – мигом в клуб и вызовите скорую! – крикнул Андрей двум парням, стоявшим поблизости от крыльца; сам же снял рубаху, разорвал ее на три части и принялся перевязывать голову непрестанно стонавшему парню, сидевшему на корточках в трех метрах от него. Закончив с ним, подошел к другому подростку и с быстротой, свойственной чувствительным рукам, выдернул нож из бедра пострадавшего, вырвав у парня крик боли.

– А ты как хотел? Вообще-то не стоит с тобой возиться, ну да ладно – в последний раз, – сказал он парню с усмешкой.

Толпа погудела немного и начала расходиться по домам, зная, что приездом одной лишь «скорой» дело теперь не обойдется. Подсинцы заводили мотоциклы, усаживались и уже через минуту скрывались за поворотом. «Скорая» забрала четырех человек, и через некоторое время площадь перед домом культуры обезлюдела. Милиция так и не приехала.

Андрей остался один. Восторг переполнял его. Он победил животный страх перед неизвестностью, вверив себя слепой судьбе, подтолкнувшей его на отчаянный поступок, – и все обошлось.

Световые потоки чудом сохранившихся желтых фонарей, пересекаясь в воздухе и становясь единым целым, заливали центральную улицу, освещая унылую картину валявшихся в беспорядке штакетин и арматуры. Собираясь уже идти к бабушке, к которой приехал погостить, Андрей натолкнулся на фигурку вздрагивающей от рыданий молодой девушки, стоявшей лицом к стене клуба.

– Эй, ты чего воду попусту льешь? И так много луж по кругу, – сказал он, ласково обняв девушку за плечи.

Она повернулась к нему лицом, и глазам парня предстало симпатичное создание с большими ясными бирюзовыми глазами и завораживающими ямочками на щеках.

– Брата моего увезли. Что теперь делать? – тихонько спросила она, всхлипывая.

– Вот незадача. Да меня сколько раз туда увозили и хоть бы что, – нагло соврал Андрей. – Знаешь, давай я тебя до дому провожу, а завтра утром мы вместе к нему съездим.

– Но ты ведь меня совсем не знаешь.

– Уже знаю, – отшутился Андрей и предложил новоиспеченной знакомой руку.

Наташа, а именно так звали девушку, имя которой Андрей так и не удосужился спросить, обхватила предоставленный в ее распоряжение локоть, и они вместе отправились от клуба.

Проводив девушку домой и заверив, что к одиннадцати часам он будет ждать ее у ворот, Андрей наконец-то пошел домой.

Бабушка встретила его в сенках, и до того момента, пока он не разделся и лег в постель, она невнятно бормотала что-то об упавших нравах современной молодежи, о том, как спокойно жилось во времена ее юности в Пензенской губернии и как было бы неплохо, если бы внук с дедом завтра наладили колонку.

– Наладим, баба. Обязательно что-нибудь придумаем. Иди ложись, – бодрым тоном ответил Андрей и закрыл глаза.

Бабушка, известное дело, не удовлетворилась прерванным разговором и стала придирчиво, со свойственным всем пожилым людям любопытством осматривать вещи внука. От ее взгляда не укрылось отсутствие рубашки, пятна крови на пиджаке и замаранные в грязи брюки с продранными коленками.

– Окаянный, подрался с кем-то. Опять, наверное, подсинские наехали, чтоб им пусто было. А ты куда лезешь, дурья твоя башка»? – обращалась она к внуку, который, впрочем, неплохо имитировал сон и на обращение в свой адрес никак не реагировал.