В висках набатом пульсируют слова:

«Поигрался, потрахал и выкинул».

Как он мог обсуждать меня с ней? Говорить такие вещи?

Ты заслужила, Лиза…

– Я дважды не повторяю, – тяжело дыша, становлюсь перед старшекурсницей, преодолев оставшееся расстояние. Остальные сплетницы расступаются, не желая вступать в контакт.

– Мальчики, мальчики, – слышу за спиной елейный голос Таньки. – Давайте вы не будете вмешиваться в наши девчачьи дела. Постойте во-о-о-н там. Я за вами слежу! – подруга нарочно игриво просит охрану отойти, за что я безумно ей благодарна.

– Ой, а ты у нас типа дерзкая стала? – Кристина возвращает внимание на себя.

– Хочешь проверить? – приближаюсь к ней вплотную.

– Все знали, что ты временное явление. Не стоило рассчитывать на большее. Руслану нужна настоящая женщина, а не твои жалкие попытки быть кем-то.

Большая разница в росте со стороны даёт ложное преимущество Кристине. Я едва ли достаю лосихе до груди, поэтому то, что я сделала дальше, никто не ожидал.

Схватив чёрную гриву, быстро наматываю на кулак и дёргаю вниз. Крис взвизгивает, по инерции опуская лицо на один уровень с моим. Напускная уверенность сплетницы трещит по швам. Страх и недоумение читается в глазах, прежде чем я ударю её лбом в нос и сразу же отпускаю патлы. Не удержав равновесие, она поскальзывается, падает задницей на грязный снег и заваливается спиной, пачкая искусственную шубку.

– Больная дура! – подаёт голос одна из девок.

– Ну-ка, стоять на месте, сучки. Иначе я натравлю на вас тех красавчиков, – Таня, судя по всему, держит оборону.

Не теряя времени даром, падаю рядом на колени и забираюсь на брюнетку.

– Ты завидуешь! – злобно смеясь, истерит она. – Завидуешь, что Руслан мой!

Отголоски здравого смысла кричат о том, что я тупо срываюсь на Кристине за всё происходящее в моей жизни. Вымещаю злость на неё, отыгрываюсь за несправедливость, нанося пощёчины ладонью по лицу. Дёргаю волосы, вырывая с клочьями прядки и царапаюсь.

Поросячий визг стоит на всю округу. Валяющаяся на земле пытается прикрыться, отбивается, но я превратилась в фурию, которая не может дать по тормозам. Мне не мешает неудобная куртка, наплевать на то, что вспотела. Каждый раз, когда рука заносится для удара, воспоминания, где мы с Русланом вдвоём, услужливо заменяют меня на Кристину.

Теперь он будет касаться её. И любить будет тоже её…

Топот ног и крики соседки о том, чтобы никто не вмешивался, отвлекают на секунду от процесса. Чёрт, неужели из деканата? Отчислят? Отстранят?

Чьи-то сильные руки хватают меня со спины, дёргая наверх, но и в этом положении я успеваю пнуть валяющуюся на земле и кинуть ботинком сапога грязный кусок снега на её рожу.

– Спокойно-спокойно, драчунья, – добрый голос Егора слегка успокаивает. Сжимая в плотном кольце рук, несмотря на попытки вырваться, рыжий оттаскивает меня на небольшое расстояние, не давая достать до жертвы.

– Дай мне закончить! – выкрикиваю, но едва ли не прикусываю язык, увидев появившегося Руслана.

Князев поднимает рыдающую Кристину и заботливо осматривает её лицо. Я замираю, обмякнув, и пялюсь, не в силах отвести взгляд. Как мазохистка, тупо смотрю на сладкую парочку.

– Руслан! – всхлипывает пострадавшая, бросаясь на его шею. – Она хотела меня убить! Убить!

И снова издалека слышу свой убийственно-угрожающий голос:

– Еще раз узнаю, что ты, шалава туалетная, про меня слухи распускаешь, рот на задницу натяну, поняла?

Руслан

– Три года. Три грёбаных года, как тебя не стало, – озвучиваю мысли вслух, сидя около ухоженной могилы.

С надгробия на меня смотрит молодая версия отца с шальной улыбкой на лице. Несмотря на то, что Равиль был наследником Центра, он отличался от мира, в котором крутился бок о бок с батей.