Впервые за последние месяцы я позволила себе поведать эту историю кому-то. Та боль, которую сдерживала, выплеснулась наружу, и я начала рыдать. Горько, отчаянно. Это были слёзы безвыходности.

Какие-то секунды Егор молчал, переваривая услышанное; затем друг силой развернул к себе и крепко обнял. Так, как не делал этого никогда: заботливо, ласково и ободряюще.

Поделившись страхами, я окончательно поняла, что нужно отпустить Руслана и всё наше прошлое. Не только ради себя, но и ради него. Ради его безопасности и моих близких. Нельзя продолжать жить в болоте сожалений и воспоминаний.

Я сделала это вынужденно, с болью, разрывающей на мелкие частички.

Что меня будет ждать в браке с Демьяном? Думаю, я быстро ему наскучу, и Шведов-младший вернётся к прежнему разгульному образу жизни. А я… я стану холодной сукой, как Инесса, которую волнует лишь она сама.»

Что касается одногруппников и, в целом, студентов с факультета, сокурсников, никто не знает, что именно произошло и почему я пропала. И самое главное, не знает о существовании Демьяна. Таня и Егор никому не рассказали, сохранив тайну. Ясное дело, все сопоставили моё и его одновременное исчезновение… А особенно, Кристина. Эта умалишённая, по словам старосты, пускала слухи, что Князев изменял мне с другими. А ещё, я ему быстро наскучила, поэтому мы расстались. Видимо, это и стало главной причиной, почему Таня перестала с ней общаться. Сама подруга конкретных причин не называла, но я догадалась, сложив два плюс два.

Приставленная охрана шагает позади, не давая и на секунду забыть о её существовании. За мной следят круглосуточно: в аудиторию не заходят, но по коридору никогда не хожу одна, всё время в угнетающем сопровождении. В первый день студенты сворачивали головы, не понимая, что происходит. Люди перешёптывались, бросая взгляды, полные любопытства и недоумения. Я чувствовала себя, как под прицелом. На поступающие вопросы приходилось врать с надменным видом, что дядя таким образом заботится о моей безопасности.

Какая же я лживая тварь.

Он так и назвал…

Но все пережитые месяцы самобичевания и медленного уничтожения самой себя кажутся мелким пустяком по сравнению с тем, что произошло дальше.

Как и предыдущие два дня, я планировала и сегодня по окончании занятий зависнуть до самого вечера в библиотеке вместе с Егором. Он снова подтягивает меня по предметам. Но все наши планы полетели к чертям буквально после первой же лекции.

– Буду кормить тебя. – Егор тащит нас в столовую, не спрашивая моего согласия. Одногруппник поставил цель откормить тощую подругу и чётко намерен добиться желаемого.

– Я не голодная, – сообщаю сухо, вынужденно топая рядом.

– Не голодная, вечно безэмоциональная. Эй, зануда! Верни моего Лизка! – Егор закидывает руку на плечо, прижимая ближе.

Интересный факт: охрана никак не реагирует на поведение рыжего. Не заставляет Егора держать дистанцию, не скручивает нахала. Видимо, слежка предназначается для ограждения общения с одним единственным человеком. Которого нет в стенах ВУЗа.

А раз мне не дали указаний по поводу контакта с Воронцовым, то чхать я хотела на сопровождение. Или Влас станет угрожать и по этому поводу? Может быть, стоит дождаться свадьбы в монастыре?

– Зато ты стал слишком активным, – фыркаю, закатывая глаза.

– Кстати, чё у тебя на башке? Если ещё очки надеть, сойдёшь за сексуальную стерву училку.

– Будь добр, закройся, – на мой выпад Егор начинает смеяться. Мы входим в помещение. Внутри стоит галдёж, раздражающий слух.

– Жесть, что за хаос. Ты место займи, пока коршуны не налетели, а я еды возьму. – Егор кивает в сторону нашего привычного места. Бросаю туда короткий взгляд и снова поворачиваюсь на друга, который уточняет, что бы я хотела поесть.