Императору опять было десять лет, он сидел в будке любимого волкодава и скрывался от отцовского гнева.

Дарина заглянула в отверстие для входа.

– Сынок, идем обедать. Навсегда спрятаться не получится, – сказала она. Дориану всегда нравилась её жемчужная улыбка, такая красивая, такая нежная… Он вышел из своего убежища и прижался к ней.

– Мой мальчик… – Она аккуратно касалась его щеки, на которой красовалась воспалившаяся ссадина. В этот день юный наследник империи провинился серьезно. Он пробрался к клеткам и выпустил три десятка рабынь. Поймали только пятерых. Отец был в ярости, он наотмашь хлестнул сына по лицу, массивным перстнем содрав кожу на щеке мальчишки.

– Решила из маленького мужчины сделать тряпку? – спросил нашедший их император Цверг. Дориан задрожал всем телом, он знал, что будет дальше.

Отец схватил его за ухо, а мать за волосы и потащил в комнату. Было больно и страшно, но мальчик лишь стиснул зубы, готовый принять наказание. Заранее подготовленные розги, уже ждали, разложенные на лавке в углу. Ведро с солёной водой ждало рядом…

Три десятка ударов по спине. Крик матери. Его собственный голос. После этого Дориан две недели лежал в бреду, а когда очнулся, ему сообщили, что мамы больше нет…

– Зачем ты мне это показала? – спросил он, сидя у небольшого камня, под которым покоилась та, кого он любил сильнее всего на свете, – Мама, ответь, ты нужна мне!

Теплая рука легла на его плечо.

– Не шуми, сынок, я всегда с тобой. Но не в каждую ночь умершие могут являться своим родным.

– Зачем, мама? – Он встал и прижал к широкой груди тонкую маленькую, хрупкую женщину.

– Ты должен хорошо помнить, как жилось при отце. Тебе уже пора иметь своих детей. Когда твоему папе было столько же, как тебе сейчас, у него имелся не только наследник, а еще под четыре десятка бастардов.

– У меня дети будут только от одной женщины,– вздохнул император.

– Ты уже выбрал от какой? – тихо спросила мать.

– Я не уверен, но возможно.

– Запомни, сынок, сильные дети рождаются только в любви.

– Ты хочешь мне что-то рассказать?– он не мог понять, Дарина не считает его сильным или пытается сказать, что любила своего мужа?

– Я и твой отец, мы…

Он не дал ей договорить:

– Как ты могла любить такое чудовище?!– воскликнул мужчина, посмотрев в глаза матери.

– Мы не решаем, кого нам любить и в какое время года. Это чувство не терпит, когда ему указывают. Любовь выбирает сама и время и место, – с улыбкой ответила она.

– Ты любила его, а он убил тебя. От большой любви?!

– Твоему отцу были свойственны приступы неконтролируемого гнева. Но в те моменты, когда он действительно был собой, он мог бросить к моим ногам целый мир. Ты поймешь это, немного позже, но обязательно поймешь…

***

Эсмина вскочила с кровати, как только мужчина перевернулся, отпустив ее. Клинок лежал все там же, у кресла.

«Это мой шанс!» – подумала девушка, она подобрала оружие и тихо достала из ножен. Занесла над сердцем мужчины.

– Мама… – Прошептал он сквозь сон.

«Мама…» – мысленно повторила Эсми. Рука дрогнула, и она опустила оружие.

– И почему остановилась? – Спросил он, интуитивно почувствовав угрозу и открыв глаза.

Сон истаял, а та кого мать предлагала ему полюбить, хотела убить его. Почему-то от осознания этого стало горько.

– Не могу! – Прошептала девушка, роняя клинок.

– От чего же? Давай помогу! – рассмеялся он, подхватил меч и приставил к собственной груди. – Ну осталось только надавить. Я уже не сплю, сам даю добро, как что твоя хваленая честь не пострадает.

– Нет, – принцессе на глаза навернулись слезы, она отрицательно покачала головой. – Пожалуйста, не надо.