Перейдя дорогу, некто шагнул на газон, покрывшийся красными контурными бликами заходящего солнца, и замер в паре метров от лохмача.

– Что ты здесь делаешь? – раздраженный хриплый голос вахтера донесся из-за спины Директора.

– Вахтер, не доставай меня хотя-бы в нерабочее время! – проворчал Директор, скривив недовольную физиономию и развернувшись на сто восемьдесят градусов.

В тот момент сердце лохмача екнуло от неожиданности и легкого испуга… ведь, голову сторожа в кои-то веке не покрывал капюшон…

Вахтер оказался морщинистым седым стариком с коротким крючковатым носом. Его немолодое бледное лицо было усеяно огромным количеством широких розовых шрамов, будто от острых когтей какого-то дикого зверя: один старый порез проходил через переносицу, три других сквозь глубокие серые глаза, еще один виднелся у левого виска, а несколько на губах и подбородке.

Дополняла картину большая металлическая пластина, (какие обычно используют в процессе протезирования фрагмента черепа) отсвечивавшая закат в районе темечка сторожа.

– Все хорошо? – удивленно и в какой-то мере саркастично произнес вахтер, поведя рассеченной бровью. Сторож, безусловно, заметил растерянность Директора.

– Да-да, конечно! – Директор натянул фальшивую улыбку, но продолжал самопроизвольно хмурить брови. – Просто… – лохмач сделал неловкую паузу – ты знаешь, что на тебе нет капюшона?

– Разумеется, – обыденно ответил вахтер. – У тебя есть с этим какие-то проблемы?

– Нет, – лохмач недоумевающе почесал затылок, – просто, мне казалось, что ты его не снимаешь, тем более в людных местах!

– Что ж, в честь праздника я решил сделать исключение, – объяснил сторож.

– Какого праздника? – удивился начальник.

– Сегодня у вас с Лисой годовщина, – усмехнулся гадкий сторож, – уже круглых две недели деловых встреч на свежем воздухе!

– Отстань! – у Директора на щеках выступил румянец. – Я вынужден общаться с кем-то кроме тебя, если не хочу окончательно слететь с катушек!

– У нас все еще нет даже намека на план операции по убийству Южного графа! – внезапно голос вахтера сделался серьезным. – Я могу мириться с вашим юморком, но если ты хочешь бросить план мести, к финальной фазе которого шел на протяжении двадцати лет, просто скажи мне, и я оставлю тебя здесь. – Сообщник натянул на голову капюшон. – «Маньяк-Кукловод», так они тебя называют…

Директор неопределенно посмотрел в глаза вахтеру, а потом перевел опустошенный взгляд на собственные бледные дрожащие руки. Лохмач приоткрыл рот, красный солнечный свет подчеркнул контуры его длинных мокрых зубов. В тот самый момент дымка погибели вновь появилась на контуре его плеч, настолько широких, что закрывали солнце и погружали разум в тошнотворный и ослепляющий транс…

– Ты прав, – решительно и трепетно произнес Маньяк-Кукловод после минуты тяжелых раздумий, – пора его убивать.

Внезапно вахтер принялся громко и наигранно кашлять, будто пытаясь привлечь внимание Директора к чему-то!

– Что на этот раз? – раздраженно рявкнул начальник.

Лохмач начал судорожно оглядываться по сторонам, пока его взгляд не остановился на Лисе, стоявшей в полуметре от него на протяжении неопределенного времени!

– ДА! – испуганно вскрикнул Директор, в мгновение покрывшись холодным потом. – Как я и сказал, «пора ее ПОДЛИВАТЬ»! При выращивании герани нужно, как минимум два раза в день подливать холодную воду в горшок! – лохмач развернулся к вахтеру и принялся неубедительно и, заикаясь рассказывать про садоводство, в надежде на то, что Лиса не слышала слишком многого!

– Ух, ты, правда?! – наигранно ахнул сторож в ответ!